Женатый мужчина
Шрифт:
— Как это… в наши-то дни?
— А я антифеминистка. Я ведь вам уже говорила. Мужчины боятся властных женщин, а другие женщины обижаются. Единственная моя надежда — это прилепиться… — Она замешкалась, покраснела, но все же договорила: — К какой-нибудь восходящей звезде.
— Какая жалость, что я женат, — произнес Джон с улыбкой.
— Верно. Какая жалость. — Она рассмеялась. Джон посмотрел на часы.
— Кстати, раз уж мы об этом заговорили… — начал он.
— Да? — сказала она.
Они оба встали. Джон поставил
— Нам придется снова встретиться, когда вы повидаетесь с Терри, — выговорил он.
— Прекрасно, — сказала она.
— А я попытаюсь раздобыть умных, передовых друзей. — Он пошел вниз по лестнице, крепко держась за кованые перила, чтобы не потерять равновесия.
— Вы не хотите видеть Терри, я вас правильно поняла? — спросила она.
— Нет, — проговорил он. — Это было бы… неэтично.
— Безусловно.
— Так или иначе, — сказал он, миновав последнюю ступеньку и с улыбкой повернувшись к Пауле, — очень приятно иметь вас в качестве посредника.
Они обменялись дружескими поцелуями в щеку. Шагая по булыжной мостовой к Виктория-роуд, Джон прошел мимо белого «форда-эскорта», за рулем которого сидел парень и курил. Его худощавое лицо показалось Джону знакомым.
Глава шестая
Когда Джон вернулся домой, Клэр встретила его в отвратительном настроении.
— Где тебя черти носят?
— Задержался. А что?
— Ты же пригласил Сэндерсона на коктейль.
— Извини, — буркнул Джон. — Совсем вылетело из головы.
Сэндерсон был секретарем местной ассоциации домовладельцев.
— И Анна, как назло, заболела, я с ног сбилась — то наливала херес Сэндерсону, то ее на горшок сажала…
— Мне ужасно неприятно. — Джон стянул с себя плащ.
— Где тебя все-таки носило? Клерк сказал, что ты в шесть часов ушел из конторы.
— Пришлось заглянуть к Пауле Джеррард по ее делу.
— И она тебя напоила джином. Явно не разбавленным, от тебя просто разит. — Клэр повернулась и пошла к лестнице, ведущей вниз, в кухню.
— А Сэндерсон еще здесь? — поинтересовался Джон.
— Нет. Он ушел в восемь. — Она остановилась и поглядела на мужа. — Кстати, звонил Генри, спрашивал, не хотим ли мы пойти в кино. Я сказала, что хотим. Мне осточертело дома, я думала, что ты придешь вовремя, и попросила миссис Пауэлл посидеть с детьми. Теперь, конечно, уже поздно. Генри на всякий случай еще раз звонил, но я сказала, чтобы они шли одни.
— А мы возьмем и догоним их, а? Что они собираются смотреть?
— Понятия не имею, а потом я все равно уже отпустила миссис Пауэлл.
Клэр пошла вниз, в кухню, а Джон — наверх, посмотреть на дочь: Анна лежала в постели с выражением этакой терпеливой жалости к себе.
В соседней комнате Том наклеивал в альбом фотографии футболистов.
— Теперь у меня «Арсенал» в полном составе, па, — сообщил он, — и половина «Лидс юнайтед».
Электрическая железная дорога, которую Джон купил ему на рождество, лежала без дела, как и другие игрушки. Теперь Том не хотел знать ничего, кроме футбола: вот уже с полгода это накатило на него, как заразная болезнь, нормальный мальчик стал «фанатиком». Он мог без устали пересказывать отцу банальные подробности из жизни игроков «Арсенала», и, как Джон ни стремился разделить увлечение сына, его не волновало, кто забил мяч в ворота — юноши в красных футболках или такие же юноши, но в синих. Вот и сейчас отец и сын, питавшие друг к другу горячую привязанность, не могли найти общий язык. Том сидел над своим альбомом, а Джон отправился читать вечернюю газету.
— В половине девятого — в постель, договорились? — прокричал он с середины лестницы.
— Да, папа, — отвечал Том тоном, в котором звучало: «Отстань ты».
— Тише. Я больна, — послышалось из комнаты Анны.
Все еще испытывая легкое головокружение от джина, которым напоила его Паула, Джон пошел в спальню переодеться. Он вернулся в гостиную и уселся было с вечерней газетой, как до него долетел приглушенный крик — это Клэр звала его ужинать. Он поднялся и пошел вниз, на кухню. Клэр ела суп.
— Все остыло, — бросила она агрессивно.
— Хочешь вина? — кротко спросил он.
— Мне на надо, — ответила она. — А ты, кажется, выпил больше чем достаточно.
Он принялся за свой суп.
— Значит, выпивал с Паулой Джеррард, так я понимаю? Где же она живет? — спросила Клэр.
— В бывших конюшнях, недалеко от Виктория-роуд.
— Надеюсь, это не войдет у тебя в привычку?
— Ты же не позволяешь мне пригласить ее.
— Это она тебя должна приглашать.
— Так не принято. Я, собственно, подумал, что мы могли бы пригласить ее как-нибудь к ужину.
— Что? Ее одну?
— Ну, почему же? Можем пригласить еще кого-нибудь.
— Ну, и кого же мы еще позовем, кроме нее?
— Да мало ли… Масколлов…
— Мэри ее на дух не принимает.
— Они же не виделись со школьных лет.
— Держу пари, она ничуть не изменилась.
— Не понимаю, почему ты так предубеждена против нее.
— У нас ничего общего.
— Это почему?