Женитьба и другие злоключения принца Кармаэля. Книга 1

Этери Анна

Через минуту ша'яри открыла дверь, и мы вошли в покои, пропахшие благовониями и ароматическими маслами. В воздухе висела легкая дымка. Пол устилали толстые цветные ковры. С потолка свисали невесомые занавески. Меня обдало жаром. Не привела ли нас служанка в покои Лилу-Анны? А то может мне не над Венди, а над собой смеяться?

Наваждение быстро развеялось. На кремово-золотистой софе, заваленной подушками, возлежала вовсе не Лилу-Анна. Я нахмурился. Не похоже, чтобы кэшнаирцы сильно

наказывали провинившихся принцев.

Венди замер у входа, удивленный не меньше меня. Только поводы у нас были разные.

— Я думал, мы… Что он тут делает? — спросил друг.

— Как видишь, лежит.

Эсмирато действительно лежал и очень удобно, облаченный в бархатный расшитый золотом халат. Лицо его не отличалось изысками побоев от сестрицы, храня лишь кровоподтек на губе. Жаль. Я почувствовал себя обманутым.

— Зачем ты меня сюда привел? — с негодованием спросил Венди.

— Ты же сам хотел наведаться к кэшнаирцем, — прошептал я. — Ну вот. Дари цветы.

— Хорошо, что напомнил. — Он мстительно зашвырнул букет за занавеску.

Эсмирато не видел. Он встал и жестом указал присаживаться на бархатные широкие подушки, разложенные возле низкого резного столика. На пальце принца сверкал янтарный перстень.

— Признаться, удивлен вашему визиту, — начал он, когда мы расселись на подушках.

По лицу кэшнаирца я пытался прочесть, что у него на уме, но он тщательно скрывал мысли за маской доброжелательности. Иногда же мне чудилась насмешка.

— Что привело? Впрочем, я плохой хозяин, если оставляю гостей без угощений. — Он властно вскинул руку, и уже знакомая служанка принесла на золоченом подносе вино, фрукты и сладости. Ни я, ни Венди не притронулись к угощениям. — Думаете, отравлено? — Он взял кубок и отпил вина.

Поколебавшись, мы с Венди от него не отстали. Вино оказалось приятным и довольно крепким. Эсмирато наблюдал за нами с торжеством, и я пожалел, что клюнул на его провокацию. Не приказал ли он туда чего подмешать?

Пока я размышлял, как подступить к исполнению маминых чаяний насчет дружбы между нами — отчего становилось не по себе, Венди не колебался:

— После всего случившегося, я ожидал увидеть Ваше Высочество в более драматичных декорациях.

Эсмирато улыбнулся.

— Твой друг забавный, — сказал он. Венди насупился. — Как же я рад, что вы ко мне заглянули. С того самого дня приходится сидеть взаперти. — Неосознанно коснулся он лица. И отхлебнул вина. — Я бы хотел подружиться. Что нам делить?

И правда, что? Будто это я размахивал саблями под покровом ночи, а потом притворился, что ничего не произошло.

— А как же: семирато актопирато*? — допытывался Венди. (На самом деле

произносится как: «сермирато актоверато» (кэш.), примерный перевод: зло должно быть наказано*).

— Что? — недопонял Эсми.

— Свой язык не знаешь? — злорадно спросил Венди.

— Я-то знаю.

Я ткнул друга локтем в бок, помня мамин наказ. Не хватало, чтобы вместо того, чтобы подружиться, мы снова подрались.

— Я мало путешествовал, — продолжил кэшнаирец меж тем, — а в Саразирии вообще никогда не бывал и не знаю многих ваших обычаев и традиций. Вы бы многому могли меня научить. Если бы, конечно, захотели. Я не настаиваю — никогда не навязывался. Лишь высказываю пожелания. Я бы в свою очередь многое рассказал о Кэшнаире. И показал. Вам бы понравилось.

Я глотнул еще вина. Все складывалось как нельзя лучше. Для маминого плана. Оставалось только слушать.

— Нравится? — улыбнулся Эсмирато.

— Что? — не понял я.

— Змеиное вино.

Венди подавился, оросив золотистыми брызгами ковер. Я и сам чуть не последовал его примеру.

Для приготовления змеиного вина в бутылку целиком погружается ядовитая змея. Традиционный напиток Кэшнаира. Не думал, что доведется попробовать.

— Самое лучшее! Прямиком из Кэшнаира, — пояснил принц, не обратив внимания на Венди. Казалось, его интересовал только я, и он гипнотизировал взглядом не хуже змеи.

— Очень хорошее, — поднял я кубок и отпил. Никакой слабости, твердил себе и едва справился с подступившей тошнотой.

Эсмирато довольно кивнул.

— Могу я надеяться, что все недоразумения между нами будут забыты?

Надеяться можешь.

— Будем считать, что ничего не было.

Венди вытаращился на меня, но я и бровью не повел. Лучше, если враг думает, что ты его друг. Непреложная истина, которую Венди, видно, забыл.

— Прекрасно! — восторженно воскликнул кэшнаирец. — По такому случаю предлагаю еще выпить, — махнул он рукой, и ша'яри подлила вина.

— Я, пожалуй, воздержусь, — прикрыл Венди ладонью свой кубок.

— Тогда, может, кальян? — предложил радушный хозяин.

— Что? — забеспокоился собеседник.

Эсмирато не утруждал себя объяснениями, прищелкнул пальцами, и в комнату внесли предмет, напоминающий длинный светильник, столбец которого украшали золотые цветы и прозрачные малиновые бабочки. От пузатого основания тянулся шнур с мундштуком. Конструкция завораживала, и я не сразу осознал, что рассматриваю ее с предельным вниманием.

— В Кэшнаире принято делить сладость мира с друзьями, — проникновенно проговорил Эсмирато, пододвинувшись к водруженному на стол прибору. — Традиция, уходящая корнями в глубину веков.