Женщина в библиотеке

Джентилл Сулари

Стараюсь вести себя непринужденно и направляюсь к станции метро на улице Дартмут. В это время суток там полно народу: кто-то едет домой, кто-то на ужин в центр. Несколько минут я разглядываю витрины магазинчиков у главного входа. Покупаю парочку яблок в крошечной овощной лавке и в целом сливаюсь с толпой. Даю денег бездомному, шатающемуся по станции. Он благодарит меня, а я думаю о том, не приходилось ли Каину здесь попрошайничать. Мы стыдно за то, что я просто ухожу, потому что не знаю, чем еще ему помочь.

Вновь сливаясь с толпой у железнодорожной

платформы, я прибавляю шаг. Держу в руке карточку, готовая приложить ее к турникету. Замечаю свой хвост. Среднего возраста, полноватый, в кожаной куртке. Он в двадцати футах от меня и перестал скрываться, чтобы нагнать меня. Сердце колотится. Есть что-то будоражащее в погонях, даже если преследователь не желает тебе зла. Хочется броситься наутек, но я держу себя в руках, потому что бег лишь привлечет к себе внимание. Захожу на эскалатор и спускаюсь на станцию оранжевой линии. Пробираюсь в центр платформы сквозь плотную толпу людей. Дородная кожаная куртка топает по эскалатору. Я жду, когда к платформе подъедет поезд, когда взгляд моего преследователя сфокусируется на входящих в вагоны; снимаю пальто, бегу вверх по лестнице и покидаю станцию через автобусную остановку. Затем спешу на станцию «Копли». Кажется, горизонт чист, но на всякий случай я сажусь в поезд с зеленой линии.

Тяжело не улыбаться себе под нос. Я сбросила полицейский хвост! Смешно, но я горжусь собой.

Выхожу на станции «Парк-стрит», пересаживаюсь на красную линию и еду до Гарвардской площади.

В «Брэттл» много народу. Показывают «Незабываемый роман». В зале полно пар разных возрастов. Странно заходить туда в одиночестве. Покупаю попкорн, стараясь не оглядываться в поисках Каина, и нахожу местечко в непопулярном ряду. На сиденье рядом кладу пальто, надеясь, что никто не будет возмущаться. Все-таки многие пары встречаются уже в кинотеатре. И я жду. Гаснет свет.

— Не против, если я здесь присяду?

Я едва сдерживаюсь, чтобы не вскочить с места и не обнять его. Каин берет мое пальто в руки и садится. На экране показывают титры, а он сжимает мою ладонь и целует меня в губы.

— Сбежим через полчаса, — шепчет он.

Я киваю, счастливая, что вновь могу быть с ним. Вопросы подождут. Здесь, в темноте кинотеатра, я чувствую себя в безопасности, скрытой от всех глаз.

Минут через сорок мы с Каином выходим в ослепляющий свет фойе. Каин помогает мне надеть пальто, забирает у меня рюкзак, и мы выходим на Брэттл-стрит. Ночь холодная и сырая. Каин не выпускает мою руку.

— Пойдем. Я знаю, где мы можем поговорить.

«Зоуис» находится на Массачусетс-авеню в полумиле от «Брэттл». Большой, набитый людьми дайнер. Ряды кабинок в красной виниловой обивке, дюжина официантов, толстое меню. Мы садимся подальше от окон. Каин заказывает бургер, я выбираю бейгл с крем-чизом. В разговоре с официанткой мы ведем себя до скучного вежливо, чтобы ничем не запомниться. Еду вместе с огромными чашками кофе и кувшином воды приносят почти сразу же.

В ярком свете дайнера Каин выглядит утомленным. Я протягиваю руку, наши

пальцы переплетаются. Несколько секунд мы просто смотрим друг на друга. Я начинаю:

— Ты в порядке? Выглядишь усталым.

Он улыбается:

— Плохо спал. Но я в порядке.

Хочется спросить где, но я одергиваю себя. Рассказываю ему о Лорен Пенфорд и работе Кэролайн в «Рэг».

— Оказывается, они с Уитом работали над совместным проектом. Он знает ее лучше, чем я думала.

— Это объясняет, почему его допрашивала полиция. — Каин хмурится. — Интересно, поэтому на него напали? Могли они работать над чем-то опасным?

— В больницу к Уиту приходили из ФБР. Может, поэтому. — Я глотаю. — Каин, Лорен Пенфорд еще упомянула, что Шон Джейкобс был хирургом.

Он смотрит на меня какое-то мгновение.

— Да, — наконец говорит он. — Она права. Когда меня перевели во взрослую тюрьму, Бу уже был там. Не знаю, что он делал в Северной Каролине, а уж тем более почему оказался в тюрьме, но он был там. Сидел уже год, так что наркотики не принимал.

— И он ударил тебя ножом.

— По приказу. — Каин сжимает мою ладонь. — Бу связался с заключенным по имени Конрой, который, по сути, всем заправлял. Конрой приказал ему от меня избавиться. Они загнали меня в угол. Бу сказал, что, если не буду сопротивляться и двигаться, он воткнет нож мне в спину, но я выживу. Будет больно, но рана заживет. А если я буду драться, гарантий никаких.

— И ты позволил себя порезать?

— Нет, я отбивался как сумасшедший. Но Бу дождался, когда меня хорошенько прижали. — Каин тихо смеется. — Потом постоянно говорил, что спас мне жизнь.

— Но почему? Почему Конрою это было нужно?

— Я правда не знаю, Фредди. Может, я его чем-то обидел… или дело вообще было не во мне.

— В каком смысле?

— Когда я туда поступил, Бу стал мне помогать… ради Айзека. Он узнал во мне паренька, который был его протеже на пару недель. Конрой мог проверять преданность Бу.

— Господи!

Он прижимает мою ладонь к губам.

— Это было давно, Фредди.

— Почему ты не сказал, что это был Бу?

— Потому что я пытался тебя соблазнить. — Он улыбается. — Мне не хотелось разговаривать о тюремных шрамах.

Я качаю головой и одергиваю руку.

— Фредди, прости… Фредди… посмотри на меня, пожалуйста. — Его глаза блестят. — С тех пор как умерла Кэролайн, мне кажется, что мое прошлое пытается затянуть меня обратно. Я не хотел тебе врать, я не думал…

— Ты о многом умолчал.

— Я многое пытаюсь оставить позади. — Он вновь тянется за моей рукой. — Но мне очень жаль. Я не хотел заставить тебя чувствовать, будто ты не можешь мне доверять. Ты можешь, правда.

Я медленно выдыхаю.

— Я доверяю тебе. Просто хочу, чтобы ты доверял мне. Чтобы рассказывал правду, какой бы уродливой она тебе ни казалась.

Он сомневается, но затем кивает:

— Хорошо, что ты хочешь знать?

Мгновение я раздумываю.

— Можно украсть у тебя чипсы? Я все еще голодная.