Женщины
Шрифт:
улыбку без передних трех зубов
мне показав. Я ощутил, каков
сей мир: он слишком низок, его метой
беззубый рот Сереги. Почему
я нравственно от брата отшатнулся,
как будто с его низостью столкнулся,
а не с изъяном, что ему в вину
нелепо было ставить?.. На футболе
он зубы потерял, но против воли
49
мне захотелось к мамочке, домой…
Сейчас я препарировал
по мере сил, чтоб уяснить получше
основу всякой этики, и мой
невольный вывод подтверждает мненье:
эстетика мать этики. Меня
смутила эстетически фигня
с зубами брата, и мое стремленье
к прекрасному, которого еще
не сознавал я сам, беря в расчет
50
простое воспитанье, в те мгновенья
поруганным явилось, в свой черед
я нравственно подавлен был, и вот
зависимость прямую в поведенье
моем вам предлагаю проследить…
Но, чтоб не углубляться в эту тему,
поскольку все разъято и систему
оставим для философов, служить
себя я призываю только музе,
с которой мы в расчетливом союзе,
51
что тоже, к слову здесь сказать, чуть-чуть
этически не очень-то корректно.
Одно лишь оправдание – в проекты
совместные, да и в начальный путь
пускались по любви мы… Что же делать,
коль, словно муж с женой, друг другу мы
порядком надоели, но умы
подсказывают нам, что это мелочь,
страшнее нам разрушить общий дом.
Порою ведь нам хорошо вдвоем.
52
Итак, о брате. Впрочем, все, пожалуй,
я вам сказал. Конечно, привыкал
к изъяну я его и замышлял
уже с ним вместе дерзкого немало.
Ну, например, залазили мы с ним
в пансионат, когда уже темнело,
чтоб в душе за стеклом увидеть тело
красивой девушки. Я помню, мы глядим,
забравшись на высокую маслину,
в окошко небольшое, выгнув спину,
53
и видим желтый свет под потолком
от лампочки, мелькание головок
прелестных женских, брат, поскольку ловок
он более чем я, уже влеком
задором, лезет выше. Я стараюсь
не отставать. Теперь уже по грудь
нам видно девушек. О боже! Как-нибудь
мне помоги увидеть… Я пытаюсь
залезть повыше… Но вовсю трещит
маслины ветка, кубарем летит
54
мой
Я скатываюсь вниз стремглав, бежим
от душевой через кусты, лежим
в траве ничком, и, ковыряясь в ухе,
рассматривает брат, присев потом,
царапины и ссадины на теле,
но мы в восторге оттого, что смели
увидеть то, что видели, и в дом
к бабуле я вернусь с двояким чувством:
страх пересыпан наслажденьем густо…
55
А между тем я в это время был
влюблен в девчонку, ту, что у колонки
я встретил в день приезда. Ее звонкий
веселый смех, когда, подняв клубы
мельчайшей пыли, проносился мимо
мотоциклист, а я ему вослед
кричал остроты, вызывал в ответ
дрожанье в сердце, и невыносимо
хотелось мне ее поцеловать.
Мы вечерами с ней, чтоб не скучать,
56
играли в бадминтон перед калиткой
двора на грунтовой дороге, что
была покрыта пылью столь густой,
что мягко было бегать перед прыткой
курортницей с ракеткою в руке
за легким и стремительным воланом.
Садись, читатель, словно пред экраном
и кадры черно-белые, никем
не снятые, я приведу в движенье
перед тобой, авось в них отраженье
57
найдешь и своей жизни… Небосвод
неравномерно освещен – темнее
часть неба на востоке, даль светлеет
на западе, где солнца круг, и вот
касается своею нижней точкой
морского горизонта солнца диск;
от дома до дороги тени; визг
счастливый вместе с возгласами точно
во сне я слышу – между тем они
доносятся от моря, где, гоним
58
порывом ветра, по песку кружится
круг надувной резиновый. Волна
вечерним солнцем так освещена,
что золотится, и на сто дробится
и тысячу осколков моря гладь.
В тени от дома в бадминтон играю
я с девочкой, воланчик подымаю
из пыли и пытаюсь отыскать
я камешек, чтобы засунуть в шарик
волана, и тем самым при ударе
59
чтоб он летел стремительней и вбок
не отклонялся от порывов ветра.
Девчонка хитро смотрит из-под фетра
красивой шляпки, и ее носок
чуть выставленной ножки так развернут,