Женская доля
Шрифт:
Мария молча кинулась в избу, но там схватила не пироги из печи и не жбан с квасом. Женщина растворила сундук, выгребла оттуда все украшения, что подарил ей муж, браслеты, монисто, серьги, и завернула в платок. Схватила мошну с деньгами, которую муж клал под образа, и заторопилась к сараю.
Там уже ждал ее Косой, который успел стянуть с себя все обноски. Нагой он встретил ее у порога и жадно вцепился в подол ночной рубашки:
– Давай заголяйся! Пока я ем, будешь вокруг меня ползать голая да в ноги кланяться за то,
Мария вдруг упала перед ним на колени в мольбе, протянула свои богатства:
– Возьми все что у меня есть, только молчи! Богом прошу, не мучай ты меня! Уходи, оставь меня в покое!
Только просила напрасно, Косой вцепился в густую волну волос и потянул женщину к себе:
– Еще чего удумала! Откупиться?! Нет, и деньгами будешь, и телом своим сладким милости моей вымаливать. Молчание мое – золото. Завтра еще принесешь столько же. У твоего муженька барыши на мельнице хорошие, мне в деревне все рассказали.
Мария в ужасе мотала головой, пытаясь освободиться. Страшно было крикнуть о помощи, прибежит муж, а она в одном исподнем, рядом нагой мужик. Что тут можно удумать?!
Треснула ткань рубахи, Косой разодрал подол, силой завалил несчастную на пол и подмял под себя. Мария металась под ним, как немая рыба, что извивается в судорогах за свою жизнь.
Как вдруг удар тяжелого кулака откинул в сторону оборванца, вспыхнул свет лучины, на пороге сарая застыл с топором в руках Савелий. Он крутил головой, переводя взгляд то на жену в стянутой наполовину рубашке, то на обнаженного голодранца.
От вида занесенного топора Мария забилась в крике, сжалась в комок:
– Не убивай, Савелий! Не виновата я! Он заставил, а я, дура, откупиться хотела! Все что в доме нашла, принесла!
Косой взвыл:
– Врешь, распутная баба! Сама она! Давно со мной блудит! У нее под коленом метка есть круглая! Как рубль! Видел, знаю, чего она под юбкой прячет! Греховодница она, в нашей деревни все об этом знали, потому и сбежала!
А Мария всхлипывала, не зная, как объяснить Савелию всю правду:
– Всю жизнь он меня мучает, всю жизнь гадости делает. Слухи распускает, оговаривает, потому что не даюсь ему. И верят гаду такому!
– Откуда же он про родинку узнал? – Григорий поближе наклонился к жене, всматриваясь в драгоценности и деньги, что разлетелись по соломенному настилу.
– Видел, – призналась Мария. – В лесу снасильничать меня хотел. Напал, рот зажал, успел платье задрать. Еле отбилась, руку прокусила до крови и корзину разбила об голову ему.
Григорий приказал Косому:
– Покажи руки!
Тот заюлил, забегал глазами, но боязливо вытянул руку, где через пальцы шел полумесяцем шрам от зубов:
– Врет она, собака-то меня тяпнула, когда ребятенком был!
А Григорий вдруг схватил черенок от лопаты и с размаху врезал Косому так, что тот кувыркнулся через сторону:
– Это ты врешь,
Сильным ударом Григорий выгнал нагого принудителя на улицу и погнал его по сельским улицам вперед, осыпая ругательствами. Мария, прикрываясь платком, шла следом. Не было ей стыдно ни от вида своего непотребного, ни от людской молвы. Все вернулось ее обидчику, что он грозился над ней учинить, позор перед людьми, побои и унижение. Пускай теперь этого непотребника гонят по селу нагого камнями и палками за блуд!
После избиения Григорий вместе с остальными мужиками запер косого срамника в подвал, а наутро сдал жандармам. Суд за многолетние издевательства над добропорядочной крестьянкой приговорил Егора Косого к ссыльной каторге, где он и сгинул навсегда.
Григорий и Мария прожили до глубокой старости в согласии и любви. Никогда не сомневался Григорий в верности своей жены, а Мария ничего не утаивала от мужа.
Историю несчастной вдовы, которую оговорил навязчивый сластолюбец и срамник, передавали из уст в уста. Чтобы крестьяне не колотили своих жен без разбора по первому навету от злых языков, а почитали и им верили.
Хоть бы крошечку хлеба
– Матушка, так голодно, живот будто зверь грызет! Хоть бы крошечку хлеба на язык положить, – старший сын заходился в плаче на ледяном полу.
У Аграфены от его крика внутри все переворачивалось, но она молчала, даже не пыталась утешить сыночка. Как тут успокоишь, когда уже пятый день сидят они голодом. Последние угощения от жалостливых соседей съедены, а больше кормить и нечем детей.
Два месяца назад занялся пожар из-за засухи и багровым, огненным языком в один миг слизал их избу, сарай с запасами на зиму, хлев со скотиной. Муж Аграфены попытался спасти хоть какое-то добро из пламени, да там и сгинул, придавило его прогоревшей балкой до смерти.
В ту страшную ночь стала Аграфена вдовой с тремя детишками на руках мала малым меньше и погорелицей без дома и хозяйства. Из всей животины спаслась лишь коза, которая каким-то чудом выскочила наружу через полыхающий огонь.
Правда, и ее кормить тоже было нечем. Теперь коза лишь изводила несчастную женщину безудержным блеянием под плач детей в крошечной, холодной баньке, где ютилась семья после пожара.
Поэтому следующим утром накинула погорелица на шею козочке веревку и повела на базар. Решила она продать свое единственное богатство. Может, хоть так получится купить запасов, чтобы пережить предстоящую зиму.