Женская доля
Шрифт:
Владимир раздраженно отшвырнул газету, задев край чашки. Бурая кофейная жидкость тотчас же разлилась некрасивым пятном по белоснежной поверхности скатерти.
Вера побагровела и перешла на крик:
– Растяпа, медведь! Сейчас же все будет на ковре! Беги за тряпкой! Ах нет! Покупки, занеси их! Ведь украдут, они стоят прямо на крыльце. Да чем же вытереть! Пятно останется на столе!
Она кинулась к столу и сгребла в охапку скатерть:
– Глаша! Вот глухая тетеря, не дозовешься ее вечно! Глаш-а-а-а! Глаша-а-а!
На ее зов, от
– Глаша, немедленно подотри здесь! И не давай больше Владимиру еды и кофе до вечера. Он так никогда из-за стола не выйдет!
Кухарка, которая до темноты в глазах возилась на кухне с праздничными блюдами вторые сутки, удивленно протянула:
– Верочка, как же не подавать еды? Что же мужчина голодным будет ходить? Он ведь глава семьи, хозяин дома.
Хозяйка раздраженно фыркнула в ответ:
– Делай, как я велела, будешь еще тут спорить! И не смей называть меня Верочка, сколько раз просила! Опозоришь при гостях.
Глаша тяжело вздохнула:
– Так привыкши я, растила же вас с самого детства. Крошкой еще вас помню, когда родители ваши живы были.
Но молодая женщина уже отвлеклась на новую проблему: Владимир, занося домой покупки, не удержал пакеты в руках. И теперь под крики жены ползал по коридору, собирая крутобокие апельсины и конфеты в блестящих фантиках.
А та жужжала над ним, как злая оса:
– Ничего не можешь сделать хорошо, решительно ничего! Везде все испортишь!
– Да аккуратнее, ты же мнешь фрукты, а мне их на стол ставить! Твоим, между прочим, гостям!
Владимир наконец не выдержал придирок:
– Да хватит! Все не так, все не эдак! В конце концов, сегодня праздник, Вера! Новый год! Где твое настроение, где твоя радость? Этот праздник – чудо, он исполняет желания!
Его жена лишь нахмурилась в ответ:
– Глупости! Это праздник для детей! А для взрослых одни только хлопоты и растраты! Терпеть его не могу!
Вдруг она вскрикнула и опустила голову вниз. У ног, зацепившись коготками за край ее платья, сидел крохотный пушистый комочек – белый котенок.
Женщина содрогнулась от новой волны злости. Она двумя пальцами подцепила малыша и оторвала от себя:
– Откуда он взялся?! Уберите его из дома немедленно, пока все не обгадил!
Владимир подхватил кроху в большие ладони:
– Верочка, я сегодня его нашел. Он так жалобно плакал на крыльце у нас, что я не смог его оставить в холоде на улице. Велел Глаше дать ему молока. Посмотри, какой он хорошенький и пушистый. Давай его оставим, ведь сегодня Новый год, время чудес! Пускай у этого малютки появится дом и заботливые хозяева!
К сожалению, его жена была настроена совсем не празднично. Она топнула со всей силы ногой:
– Сейчас же его на улицу! Ты как ребенок, Владимир! Веришь в какие-то глупости! Чудеса, Новый год! Скажи еще, что веришь в Деда Мороза!
– Зато ты слишком взрослая! – парировал муж. –
Таких гадостей от мужа Верочка не ожидала! Но она не успела открыть рот и устроить новую ссору, Владимир натянул пальто прямо на халат, нахлобучил шапку и выскочил за дверь:
– К обеду не приду!
В дверях Глаша с тряпкой в руках ахнула:
– Куда вы, Владимир Николаевич?
Тот выкрикнул:
– Искать новогоднее чудо! – и был таков.
– Ох, ох, ох, – тяжело вздохнула Глаша, собирая тряпкой остатки кофейной влаги.
Вера, которую душили слезы от обидных слов мужа, воскликнула с досадой:
– Глаша, иди на кухню! Пахнет на весь дом, гусь наверняка горит! А ты стонешь да охаешь!
Кухарка со всех ног кинулась в свои владения, а Вера упала в кресло и залилась слезами. Что за отвратительный день! Поскорее бы уже прошел этот противный Новый год!
Белый пушистик упрямо мяукал и пытался залезть к женщине на колени, цепляясь за мягкую обивку. Верочка подхватила его в ладошку и прошептала:
– Это все ты виноват! Нашелся тут!
Пушистый малыш уютно устроился в тепле ее пальцев и вдруг заурчал так мелодично и уютно, что слезы у молодой женщины сами как-то высохли. Тут еще и Глаша вошла с подносом, от которого растекался нежный аромат любимого ей какао:
– Вот, Верочка… – кухарка осеклась. – То есть Вера Григорьевна, подкрепитесь и согрейтесь. Умотались по магазинам ездить.
От первого глотка внутри у молодой женщины растеклось тепло. Какао, приготовленное с любовью, урчащий котенок на коленях, домашний уют – от всего этого ей стало необыкновенно хорошо и покойно.
И одновременно ужасно стыдно… Она испортила настроение мужу, обругала кухарку, даже с извозчиком умудрилась поскандалить!
На глазах у Веры выступили слезы, она в раскаянии поймала натруженную руку Глаши:
– Прости, прости, Глашенька! Я такая глупая и жестокая, всех обругала ни за что! Все из-за своего ужасного нрава! А ты все терпишь и любишь меня, я знаю! И Володя любит! А я… Он разводиться, наверное, пошел со мной! Я испортила Новый год! – молодая женщина захлебнулась в горьких рыданиях.
Как же ей стыдно, что она такая злыдня и скандалистка!
– Верочка! – кухарка обняла молодую хозяйку. – Да полно, не вините себя. Характер тяжелым стал не от легкой жизни. Сколько бед вам выпало, а вы все вынесли, уж я-то знаю, своими глазами все видела.
И Глаша была права, Верочке рано пришлось стать взрослой. В одночасье Верочка стала главой семьи, когда мать умерла скоропостижно, следом, не выдержав переживаний, слег отец.
Ей, старшей дочери, пришлось заботиться о младших братьях и сестрах, распоряжаться на семейном свечном заводике, организовывать лечение отца. Оттого упорхнула детская легкость из Верочки, а на лбу под золотистыми кудряшками навсегда пролегла суровая морщинка.