Жены и дочери
Шрифт:
Состоялось несколько семейных совещаний, и в результате было решено, что следует принять предложение Киркпатриков. Для этого имелось много незначительных причин, которые открыто признавались, но было одно общее и невыраженное желание, чтобы церемония прошла как можно дальше от тех двух мужчин, которым Синтия прежде… отказала. Именно теперь это слово применялось к ее отношениям с ними. Поэтому Молли приказывали, предписывали и умоляли выздороветь как можно быстрее, чтобы состояние ее здоровья не могло препятствовать ее присутствию на свадьбе. Сам мистер Гибсон, хотя и считал, что это его долг ослабить ликующие предвкушения жены и дочери, вовсе не питал неприязни к перспективе поехать в Лондон
[1] Сказка "Король-лягушонок, или Железный Генрих" братьев Гримм. Гаскелл перепутала имя "Верный Йохан" с именем героя из другой сказки.
Глава LVII
Предсвадебные визиты и прощание
Весь Холлингфорд пришел поздравить невесту и разузнать подробности. Некоторые — и миссис Гудинаф во главе этой группы недовольных — в самом деле считали, что, устраивая свадьбу Синтии в Лондоне, их обманом лишили прекрасного зрелища. Даже леди Камнор была вовлечена в сие действие. Она, которая едва ли наносила визиты людям, "не относящимся к ее собственному кругу", которая только однажды виделась с "Клэр" в своем собственном доме — она пришла поздравить невесту в своей манере. Мария только лишь успела забежать в гостиную однажды утром и сказать:
– Прошу прощения, мэм, огромный экипаж из Тауэрса подъезжает к воротам, и миледи графиня сидит в нем.
Было уже одиннадцать часов, и миссис Гибсон была бы крайне недовольна любым человеком незнатного происхождения, который осмелился бы прийти с визитом в такой неурочный час, но в случае с аристократами правила домашней этики ослаблялись.
Семья "стояла наготове", ожидая, пока леди Камнор появится в гостиной, затем ее усадили в самое лучшее кресло и притушили свечи, прежде чем началось что-то похожее на разговор. Она начала первой; и леди Харриет, которая сказала несколько слов Молли, замолчала.
– Я провожала Мэри — леди Куксхавен — до железнодорожной станции на этой новой ветке между Бирмингемом и Лондоном, и подумала, что заеду сюда и выражу вам свои поздравления. Клэр, которая из юных леди? — надев очки, она рассматривала Синтию и Молли, которые были одеты почти одинаково. — Не думала, что будет неуместным дать вам маленький совет, моя дорогая, — сказала она, когда ей должным образом указали на Синтию, как на избранную невесту. — Я много слышала о вас, и я только рада, ради вашей матери — ваша матушка очень достойная женщина, и исполняла свой долг очень хорошо, когда жила в нашей семье — я искренне обрадовалась, узнав, что вы собираетесь составить такую достойную партию. Я надеюсь, замужество сгладит ваши прежние ошибки в поведении, которые, мы будем надеяться, были всего лишь незначительными проступками, и что вы будете жить, дабы стать утешением для вашей матери, к которой и лорд Камнор, и я питаем самое искреннее уважение. Но вы должны вести себя благоразумно, в какую бы жизненную ситуацию не поставил вас Бог, будь вы замужем или нет. Вы должны уважать своего мужа и подчиняться его мнению во всем. Уважайте его, как своего главу, и ничего не делайте, не посоветовавшись с ним. — Хорошо, что лорда Камнора не было среди слушателей, иначе он мог бы сравнить наставление с практикой. — Строго контролируйте расходы и помните о своем положении в жизни. Я понимаю, что мистер… — оглянувшись, чтобы ей помогли вспомнить имя, которое она забыла, — Андерсон… Хендерсон — юрист. Хотя существует всеобщее предубеждение
– Он — адвокат, — вставила Синтия, не в силах больше сдерживаться. — Барристер.[1]
– Ах, да. Адвокат. Барристер. Я понимаю, вам не нужно говорить так громко, моя дорогая. Что я собиралась сказать до того, как вы перебили меня? Когда вы немного будете бывать в обществе, вы поймете, что перебивать считается плохой манерой. Мне было, что сказать вам, а из-за вас все вылетело у меня из головы. Харриет, что твой отец хотел, чтобы я спросила?
– Я полагаю, вы имеете ввиду мистера Хэмли?
– Ах, да! Мы намерены пригласить целый дом друзей лорда Холлингфорда в следующем месяце, и лорд Камнор особенно желает заполучить мистера Хэмли.
– Сквайра? — спросила миссис Гибсон в некотором недоумении. Леди Камнор небрежно кивнула, словно говоря, "если бы вы не прерывали меня, я бы объяснила".
– Я имею в виду известного путешественника и ученого, мистера Хэмли. Я полагаю, он — сын сквайра. Лорд Холлингфорд хорошо с ним знаком, но когда мы раньше приглашали его, он отказывался прийти и не объяснял причины.
Неужели Роджера приглашали в Тауэрс и он отказывался? Миссис Гибсон не могла этого понять. Леди Камнор продолжила:
– Сейчас мы особенно желаем заполучить его. Мой сын, лорд Холлингфорд, не вернется в Англию до той самой недели, пока к нам не приедет герцог Атерстоун. Я полагаю, мистер Гибсон очень близко знаком с мистером Хэмли. Как вы думаете, он мог бы убедить его почтить нас своим присутствием?
И это гордая леди Камнор говорит о Роджере Хэмли, которого она, миссис Гибсон, выставила из гостиной два года назад за то, что он пришел в неурочный час, и которого Синтия вычеркнула из своего сердца? Миссис Гибсон была удивлена и смогла только пробормотать, что мистер Гибсон сделает все, что пожелает ее светлость.
– Благодарю. Вы знаете меня достаточно хорошо, чтобы понимать, что я не тот человек, и Тауэрс не тот дом, чтобы упрашивать гостей. Но в этом случае я склоняю голову; высший свет должен всегда первым оказывать честь тем, кто отличился на поприще искусства или науки.
– Кроме того, мама, — заметила леди Харриет, — папа всегда говорит, что Хэмли поселились на своих землях еще до завоевания Англии[2]; тогда как мы приехали в графство столетие назад. И существует предание, что первый Камнор заработал свое состояние, продавая табак в царствование короля Джеймса.
Если леди Камнор и не переместила аккуратно свою слуховую трубку и тут же не понюхала табак, то вела она себя подобно этому. Она начала тихий, но тем не менее властный разговор с Клэр о подробностях свадьбы, который продолжался до тех пор, пока она не посчитала, что настало время уходить; тогда она резко оборвала леди Харриет и увела ее в самом разгаре беседы, в которой та описывала Синтии развлечения Спа[3], куда должны будут отправиться молодожены в свадебное путешествие.
Тем не менее, она подготовила приятный подарок для невесты — Библию и молитвенник, обшитый бархатом, с серебряными застежками; а также собрание домашних расчетных книг, на первой странице которых леди Камнор собственноручно написала надлежащее еженедельное пособие на хлеб, масло, яйца, мясо, бакалею с расчетом на одного человека, проставив лондонские цены из статей, чтобы самая неопытная домохозяйка могла убедиться, не превышают ли ее расходы положенные средства, как она выразилась в записке, которую отправила с красивым и скучным подарком.