Жернова войны
Шрифт:
– Я уже был на арене, посол и знаю, что там дерутся не до смерти.
– Клык посмотрел на вождя.
– Жердь, ты что, не видишь, что они не те, за кого себя выдают?
Воины разом побледнели и вытащили мечи. Вот это номер, подумал Хват, хватаясь за кинжал, который прочно занял свое место на поясе в ножнах из шкур. Видимо, это какая-то дикая банда, остатки разоренного паразитами или мохначами поселка, которые не захотели идти под чью-то руку, а решили промышлять грабежом и убийствами. Изредка охотники рассказывали такие истории о встрече с такими дикими бандами. Похоже, что каравану посланника не повезло. Тот, кто выдавал себя за него, ощерился и немедленно атаковал Жердь, стоявшего рядом, вот только старейшина не зря носил свой титул.
Вождь был готов к атаке, он отшагнул в сторону, перехватывая руку "посла" с кинжалом, ломая ее, а потом сильным ударом отправляя того в нокаут - бандит просто не ожидал, что с ним справятся
В пещере все жители были в первую очередь воинами и охотниками и всегда были готовы отразить атаку. Хват, Горелый, Подмышка, Кость, Вонючка, Коса и остальные дети, в том числе и девчонки не сплоховали и тоже кинулись в битву, хотя против взрослых не имели шансов, но втроем или вчетвером на одного то вполне могли справиться. Бандиты были шустрыми и быстрыми, достаточно ловкими и резкими, однако люди защищали свое поселение, рядом с ними были дети и жены и это еще больше прибавляло сил воинам. Клык могучим ударом чисто разрубил крепкий череп "плевуна" и отразил атаку другого, кто попытался ткнуть его мечом, однако бандит не понял с кем связался и рухнул на пол пещеры с улыбкой на полголовы - верхняя часть отсутствовала. Внутрь изгоев набилось не больше десятка, так что достаточно быстро с ними разобрались и мужчины приготовились отразить штурм, услышав крики бандитов снаружи. Там не горели желанием лезть внутрь, успев подхарчиться с каравана посланника и сейчас решали, а стоило ли оно того. Когда Крут и Рог выскочили из пещеры первыми, то в них полетели копья, часть из которых удалось отбить, однако одно прочно засело в ноге отца и Хват поспешил ему на помощь, стараясь защитить от набегающих бандитов. Кто-то из них не ожидал такой прыти от пацана и очень удивился, когда получил резаную рану под коленку, а потом еще и удар кинжалом в пах. Мелкота была слишком шустрой, ловко передвигалась по снегу и не сильно проваливалась, так что воин заревел скорее от обиды, чем от боли, как Рог с криком боли вытащил копье и сильным ударом вбил его наконечник в горло бандиту. Из пещеры уже выбегали остальные защитники и бандиты, поняв, что могут остаться в меньшинстве, попрыгали в сани, предварительно успев их развернуть, чтобы скатиться вниз с горы. Самые трусливые заняли места в передних рядах, более тупые или храбрые продолжали драться с пещерниками, погибая один за другим - атаку на изгоев возглавлял Жердь, получивший уже с десяток резаных ран, но не обращая на них внимания. Его пьянило ощущение битвы, запах крови и смерти, его ноздри широко раздувались, а меч опускался на головы без остановки. Вождь вел себя словно берсерк, которому нипочем вражеские атаки и изгои дрогнули, побросав своих раненых на поле боя. Клык метнул свой топор прямо в лыжу саней, чтобы остановить их, Хват и Горелый успели добежать до них первыми и теперь запрыгнули внутрь, не давая троице бандитов сбежать - остальные просто не успели сесть в последний вагон. Думая, что с мальцами они справятся самостоятельно, двое из них, оставив третьего рулить, ткнули в тела парнишек мечами, но не тут-то было. Хват вцепился мертвой хваткой (вот откуда имя!) в шкуру бандита и двумя ударами кинжалом в горло убил его, но получил глубокую резаную рану бедра левой ноги, когда второй атаковал капитана. Горелый сбоку воткнул бандиту в висок топорик и тот ему даже помог - сани подпрыгнули на торчавшем из-под снега камне, рулевой не справился с управлением и транспорт завалился, разметав всех по снегу. Хват удачно упал на спину, проехался на заднице и его не накрыло санями, чего не скажешь о Горелом, который здорово получил по башке. К ним уже бежали воины из пещеры, третий бандит очухался, увидел мальчишку и метнулся к нему, чтобы прибить, но провалился в снег, а Хват, перехватив кинжал за лезвие, метнул его изгою в лицо. Тот был плохо сбалансирован, поэтому попал не клинком, а рукоятью и не оставил даже отметины. Бандит зарычал и выбрался из снежного плена, чтобы убить мальчика, как метко брошенное копье воткнулось ему в бок и изгой завалился, хватаясь за древко. К саням уже подбежали двое - Рог и Клык, отец Горелого. Они добили еще живых бандитов и перевернули сани, чтобы подтащить их к пещере, где бой уже заканчивался - изгои бросились бежать, но их закидали копьями в спину.
– Ты как, сын, ранен?
– спросил Хвата отец.
– Бедро порезали.
– Тот попытался встать, но охнул, а кровь еще больше запачкала
Рог молча взял сына на руки и положил на сани рядом с Горелым, который был без сознания - его здорово приложило санями. Мужчины вдвоем впряглись в повозку и потащили ее ко входу в пещеру, пока Хват сам себя перебинтовывал чистыми шкурами.
Возле пещеры лежали как минимум тридцать тел бандитов и семеро пещерников, тех, кто пал в бою, храбро защищая своих. Внутри было еще с десяток бандитов, ровно столько, кому хватило доспехов охраны посланника. Когда Рог попытался внести на руках сына в пещеру, который вполне мог сам передвигаться, пусть и хромая, Жердь уже вспорол горло подменному послу - он узнал все, что ему нужно.
– Так, - вождь повернулся к своим воинам, которых из тридцати десятков осталось всего девятнадцать - внутри пещеры лежали мертвыми еще двое.
– Щипок, Дрын, приберитесь снаружи, все тела сжечь. Дети, кто на ногах, помогите им. Все, кто может стоять на ногах - за мной, нужно найти тело посланника и его свиты.
– Бандиты могли сжечь их, вождь.
– Произнес со своей лежанки Топор, который еще не оправился от полученных ран и скрипел зубами, когда началась свалка в пещере, однако смог ткнуть кого-то копьем в спину.
– Не сожгли - спрятали в снегу, чтобы черви не добрались.
– Пробурчал Жердь.
– На будущее. Они людоеды и грабежом занимаются уже давно. В схватке с воинами посланника они потеряли два десятка своих воинов, это была славная битва.
– Старейшина склонил свою голову в знак почтения к павшим воинам и все в пещере повторили его жест.
– Нам нужно найти тело посланника и рассказать все Верховному Вождю.
– В нем паразиты могли уже отложить личинки.
– Заметил Клык.
– Не отложили - людоеды умеют скрывать запах тела, натирая его каким-то составом. Так мне он сказал.
– Жердь указал на убитого им лжепосланника.
– Нам бы этот рецепт пригодился.
– Проворчал Щипок.
– Если тебя не учует зверь, то это славная охота может получиться.
– Мыться надо чаще.
– Засмеялась его жена.
– Тогда и запаха не будет. Они, наверное, омывают покойников, а потом закапывают в снег, вот и нет запаха.
– Может быть.
– Кивнул Жердь.
– Я возьму с собой десяток. Рог, Клык, Крут, Запах, Ворох уже достаточно взрослый, Скала, Кусок, Твердь, Лоб, Шорох, пока достаточно. Остальным прибраться здесь и в пещере, тела, как я уже сказал, сжечь.
Вождь и названые им скрылись в снегах, чтобы отыскать тела посланника, при этом Ворох сиял как начищенная бляха армейского ремня. Хват хромал по пещере и его усадили вместе с другими тяжелоранеными, чтобы менял повязки и грел воду на костре. Горелый пришел в себя и лупал глазами, пытаясь сообразить, что именно произошло. Топорик свой он потерял, когда перевернулись сани и его мигом отправили вместе с Вонючкой искать его и кинжал Хвата. Нечего разбрасываться оружием. Навыки поиска в снегу парни уже имели, так что должны были прорыть руками и носами достаточно большую площадь, чтобы найти искомое. Хват грелся возле костра, от движений его рана раскрылась и начала кровоточить. Тут бы сшить ее, подумал капитан и вспомнил про иглы и тонкие жилы, которые использовали как нитки.
– Варежка, - позвал капитан, - передай мне нитку и иглу.
– Зачем?
– спросила любопытная девочка, которую поставили кашеварить - война войной, а обед по расписанию, пока взрослые прибирали трупы и мыли пол пещеры от крови.
– Рану зашивать буду.
– Хват показал глубокий разрез, сочившийся кровью, которую каждый раз приходилось промокать. Мать была занята на работах, видела, что сын живой и находится в безопасности, так что не беспокоилась. Тут люди получали и гораздо серьезные раны и выживали, ничего страшного, взять хотя бы того же Топора, которого натурально замесили паразиты, всего исколов своими жвалами и острыми ногами, понаделав дырок в теле больше чем в дуршлаге и ничего, живой, вон лежит, глазами лупает. Так что пока сын под присмотром можно и делами заняться, хищников отвадить, а то за эти три дня поселок потерял очень много воинов и защитников, а новые пока еще не выросли, но уже сейчас видно, что добрыми бойцами будут.
– Сейчас.
– Девочка не стала спорить и быстро принесла требуемое, после чего села рядом и стала наблюдать, как Хват прокалывает себе кожу, стягивая жилами и завязывая в узелок.
Тут нужна была бы кривая игла, но так как рыбу тут не ловили и похожих крючков не было, так что приходилось пользоваться тем что есть. Кожа приподнималась и прокалывалась насквозь. Что самое странное, сильной боли Хват не испытывал, чтобы в месте ранения применили анестезию или так отсутствовали нервные рецепторы. Может быть именно этим объяснялась повышенная невосприимчивость холода? Варежка, и подтянувшаяся к ней Льдинка наблюдали как Хват орудует иглой и достаточно быстро заштопал сам себя. Он связал последний узелок, оторвал нитку и протянул иглу девочке.