Жертва

Алмазная Анна

Но… уйти так просто в Виссавию, забыть, сделать вид, что это его не касается, он больше не мог. Не мог с того самого мига, как его увидел, увидел облако смерти над его головой и понял вдруг, что не вмешаться не имеет права.

– Ты не понимаешь, – устало сказал Нериан. Я так часто был у грани, что давно не боюсь Айдэ. Я знаю, что за гранью меня ждет покой, я вижу в твоих глазах не смерть, а отблеск этого покоя. И мудрость. К чему мне передергиваться?

– Ты понимаешь… люди – нет.

– Люди боятся того, чего не знают, – спокойно посмотрев

Рэну в глаза, ответил Нериан. Запросто, как лучшему другу. Как давно Рэн не встречал такого прямого взгляда. И как по нему, оказывается, скучал. – И я хочу тебя разочаровать, Рэн. Я бы тоже боялся. Но смерть — это нечто, что я уже познал и не раз. Страх перед познанным это уже глупость. Так что перестань делать из меня божество и возвращайся в Виссавию.

– Позволь мне остаться с тобой, – процедил Рэн. – Пожалуйста.

И сам поразился мольбе в своем голосе.

– Кем ты хочешь быть для меня, Рэн? – все так же ровно спросил Нериан, и глаза его на миг вспыхнули синим сиянием. А ведь он понимает! Рэн знал, что понимает! Не может не видеть страха в глазах прохожих, настороженности в защищавших его дозорных. Понимает, потому не отталкивает.

– Твоим харибом, – выдохнул Рэн, забыв, что сам недавно считал харибов всего лишь слугами. Но разве плохо быть слугой Нериана? Даже рабом…

– У меня есть хариб, второго мне не надо.

Он вновь ласковым поглаживанием успокоил таращившегося на Рэна, чувствующего ауру смерти коня, и одернул плащ, закрывая край виссавийского одеяния. Умеет наследник обращаться с лошадьми… Рэн вот никогда не умел. Не хотел уметь. Им в Виссавии достаточно было пегасов, и Рэн вдруг страшно заскучал по своему иссиня-черному красавцу Инею, которому приказал оставаться в Виссавии. Иней, наверное, сейчас бы помог. Пегасы умеют видеть душу, даже душу столь старательно окутанную щитами, как была окутана душа наследника.

– Тогда… твоим другом, – прошептал Рэн, не понимая до конца, какой ответ хочет услышать наследник.

И впервые в жизни до боли захотелось ответить правильно. А ведь еще день назад Рэна не тревожило ни что он говорит, ни как это воспримут. Раньше ему было неважно. А теперь от его слов зависела и его жизнь. И от его умения раскрыть душу внимательному, темному взгляду Нериана.

– В друзья не набиваются, – холодно ответил наследник.

– Тогда слугой… – упрямо настаивал Рэн, складывая в тот миг к ногам Нериана свою непомерную гордость виссавийца. И самое дорогое, что у него было – свободу.

– Слуг мне хватает, – так же спокойно ответил Нериан.

– Верных никогда много не бывает, – вскинул подбородок Рэн. – А я буду тебе верен. Не потому, что должен, а потому что хочу! Почему? Почему ты меня отталкиваешь? Я недостоин, я понимаю, но… разве я делаю что-то плохое?

– Как невинное дитя, – засмеялся вдруг наследник.

Рэн насупился: почему сразу дитя? Ну вот почему… наследник ведь и сам не сильно старше, а туда же… А наследник вдруг продолжил:

– Хорошо, Рэн. Ты можешь быть мне другом.

Рэн сразу забыл

о детской обиде, расцветая от счастья… наследник позволил ему остаться! Наследник чуть улыбнулся в ответ, и в выразительных, виссавийских глазах его всколыхнулась печаль и боль… ну да… он только что похоронил друга, а Рэн к нему со всякими глупостями… Но как отпустить, как позволить уйти, ведь сейчас Нериан остался… совсем один. Без поддержки Армана и побратимов.

– Спасибо, Нериан, – выдохнул Рэн.

– Не называй меня так, – сразу же перестал улыбаться Нериан и подал Рэну руку, помогая вскочить на лошадь и устроиться за своей спиной. – Меня зовут Рэми.

Он подал знак дозорным, и те двинулись следом, расчищая им дорогу среди редких прохожих.

– Могу я спросить, Рэми… – тихо прошептал Рэн, когда они отдалились от храма и окружающего его ауры смерти.

– Да?

– Целитель судеб… его сила…

– Аши мне не враг, – копыта лошадей разбили ровную гладь огромной лужи, окатив растущие у обочины кусты акации тяжелыми, маслянистыми брызгами. – Он с детства помогает мне выжить, и вам, виссавийцам, придется его принять.

Придется ли?

– Он тогда спас вождя… он был тобой…

– Я не мог помочь Элизару, потому отдал свое тело тому, кто может. Я не знал, что Аши забыл меня, забыл свое примирение с родом повелителей, не знал, что своим поступком я подвергаю побратимов и Кассию опасности. Но этого не повторится…

– Уверен ли ты?

– Уверен. Радон получил то, что он хотел, – холодно ответил Рэми, и Рэну не понравился этот холод. Ссориться с богами не слишком разумно.

– Так жаждешь смерти?

– А ты? Ты ведь ей служишь…

Умеет наследник задавать сложные вопросы. И как тяжело на них ответить.

– Я служу людям, – собрался словами Рэн после недолгого молчания, – помогаю умершим примириться с уходом за грань. Я не служу смерти. Я ею восхищаюсь, но я и не жажду ее.

– А я служу судьбе. Так же, как ты служишь смерти.

– Ты вернешься в Виссавию?

– Я вернусь к моему принцу, – поправил Рэми. – Но сначала я должен предстать перед своим учителем и… перед повелителем Кассии. Деммид зовет меня, а я больше не могу не отвечать на его зов.

– Тогда почему ты не… воспользуешься переходом…

– Потому что я хочу подумать, Рэн. И потому буду тебе благодарен, если ты помолчишь. Ты обиделся на «дитя», – и все же он видит, – но ведешь себя, как неугомонный ребенок, которому все интересно. Если не перестанешь, пересажу тебя за спину одного из дозорных.

– Я буду молчать, – тихо прошептал Рэн.

Вопросы он сможет задать потом, теперь ему надо попасть в замок повелителя. Надо там кое с кем встретиться…

Они выехали в город, в частый лабиринт улиц, заполненных народом и расхваливающими товар торговцами. Рэми накинул на голову капюшон, пряча лицо от снующих везде горожан. Рэн сделал так же, но и это не спасло. Стоило им свернуть на боковую улочку, как Рэна силой спихнули с лошади и зашипели на ухо: