Жесткая вода

Вий Пауль Александрович

– Вера! – закричал я. – Спокойно девочка! Я прошу тебя. Дай мне две минуты.

Я схватил ее за раненую грудь, осмотрел сосок и вздохнул с облегчением. Он был лишь глубоко надрезан снизу, почти на половину. Достав зеленку, я залил им сосок. Вероника выгнула спину и протяжно закричала.

– Тихо! Я прошу тебя!

Я нашел марлевые салфетки и приложив их к груди, закрепил большим количеством пластыря. Цепи к ногам были прикованы болтами, они спокойно откручивались руками, и через секунду я освободил одну ногу девушки. Девушка по инерции сразу свела ногу, ее лицо исказилось очередной гримасой боли, и она вновь закричала.

– Спокойно, - ласково прошептал

я. – Твои мышцы принудительно растянуты, им нужно время, вернуться в состояние покоя. Вера, не спеши, оставь широко раздвинутыми ноги, до того момента, пока тебе максимум не больно. Вернее, больно будет всегда, найди то положение, при котором боль минимальна. – Я сорвал с нее кляп. Он тоже оказался в небольшом количестве крови, Вероника сильно сжимала его, немного повредив десна. Снова дикий крик! На этот раз уже свободный! Громкий! Протяжный!

– Вероника!Посмотри на меня! Успокойся! У нас очень мало времени! Послушай, меня! Прошу тебя! Не сейчас девочка! Слушай! – кричал я, ухватив ее за лицо, своими руками.

– Т..т…ты!!! Ты…..с ни…ми…!! Не прикасайся ко мне! Не тттрррооооггггааааййй меня! Мразььььь! Сууууккккааааа!!!!! Ты все специально придумал, ты с ними!!!!! Не тттрррооооогггаааййй меня!!!!! Не мучай, лучше убееей!!! – она вырвалась из моих рук, обреченно опустила голову и уже намного тише, зарыдала.

– Сейчас я освобожу тебя, ты постарайся немного отдохнуть, пока буду искать одежду, ты должна успокоиться. У нас нет времени, если вернется Макар, нам будет худо, мы на его территории, он тут все знает. Я не с ними, я смог убить отца Сергия, и вернуться за тобой. Спасибо Маше, успела подсказать дорогу, перед смертью.

От услышанного девушка дернулась, и уже более осмысленно посмотрела на меня. Я снял с нее все цепи, и она осторожно, принялась медленно сводить вместе ноги. Когда было особенно больно, она замирала и закрывала глаза, прикусывая кровавые губы.

Я выбежал во коридор и крикнул:

– Дед! Тихо все?

– Пока, да, но спеши внучек, если он поймет, что мы тут, то просто замурует нас, поставит дверь наверху на место, и окажемся мы в склепе. Один я назад не полезу, слепой, не увижу, чего, и попадусь, а так, хоть что-то может и придумаем. Торопись!

Я вошел в другое помещение и увидел самую настоящую операционную. А если быть точным, то анатомичку. Железный стол как в морге, с канавой для стока крови, медицинской операционной лампой и большим количеством инструментов для аутопсии*. В углу стоял стеклянный шкаф, с железным каркасом, выкрашенным в белый цвет, времен советского союза, в нем-то я и увидел вещи Вероники. Достав одежду, я прихватил с собой скальпель. Слух пятью минутами раньше, не подвел меня, на шкафу стояла клетка, внутри которой сидела, огромная серая крыса, и громко грызла что-то, похожее на высушенный чернослив. Почему то я был уверен, что это какой-то человеческий орган или его часть. Вернувшись в девушке, я обнаружил, что она сидит и держится за живот.

– В чем дело Вера? Болит живот?

Она молчала, уставившись в одну точку, и абсолютно не реагировала на меня.

– Вера! Вероника! Одевайся! – Я кинул ей вещи, и она слегка качаясь из стороны в сторону, автоматически, как робот, принялась быстро одеваться.

Мы вышли в коридор. Вероника нервно взглянула на остатки тела Психа, также нервно и недоверчиво, абсолютно молча, посмотрела на деда и затем уставилась на меня.

– Двинули дед!

– У девчонки шок, внучек. Как бы она дров не наломала.

– Нормально все, я подниму ее на руки. Донесу до лестницы.

– Что хочешь,

может быть, внучек. – Дед закашлялся. – Лезем.

Около лестницы, я опустил девушку, и жестом показал ей подниматься наверх. Она, молча, послушалась и снова замерла наверху, как робот. Мы зашли за ржавый остов трактора, и я дал деду отдышаться.

– Уходите молодежь. У меня еще есть тут кое-какое дело! Надеюсь, и вы увидите, издалека.

– Что ты задумал? – спросил я.

– Да сожгу тут все нах..р и дом и подвал этот! – а там и помереть уже не жалко. – Ты, пока вниз лазил за бабой своей, я тут нашел кое-что, баллон кислородный, и хоть он не полный, но думаю рванет. Иди молодой, спасибо тебе. Патрончики в действии видел? Так что не брезгуй в будущем. Дай Бог, не понадобятся, конечно. Остался один Макар, но этот последний, может оказаться самым хитрым и живучим.

– Когда мы с Психом пошли сюда, ты следил за нами?

– Я был уже тут. Быстро-то ходить не умею, ты ушел в тот дом, я сразу сюда. Догадывался, что самое зло тут. Когда услышал про Машку, думал все, сердце встанет, потом чую, отхожу, понял, что помочь тебе должен.

– Спасибо дед, бывай!

– Удачи.

Мы осторожно выбрались с Вероникой из ангара на улицу, на востоке уже светало, небо озарилось желто-красной полосой света. Через пять минут, мы добрались до березняка, в котором стоял мотоцикл. Я завел его, усадил Веронику в люльку и, сорвавшись с места, погнал мото в еще темное поле, за нами же, озарилось зарево! В деревне с бочками, по разным краям, горели две больших емкости. Через полчаса, я и Вероника, быстрым шагом шли пешком, в мотоцикле закончился бензин. Меня это снова напрягало. «Чертова сотовая вышка не отпускает! Так, я ехал сюда около сорока минут, назад полчаса, значит не доехали минут десять, максимум пятнадцать. Если я, верно, рассчитал, то за час, полтора мы доберемся до брода реки, где я оставил тела и лодку».- Подумал я, и вновь посмотрел на девушку. Уставившись себе под ноги, она просто механически шла за мной.

Ровно через полтора часа мы вышли на брод. Я осторожно огляделся по сторонам. Утренний рассвет лег на реку и часть берега, плотнейшим туманом. Я был этому рад, и чувствовал себя защищенным, хотя было свежо и зябко. Усадив девушку на берегу, я залез в кусты и нашел трупы Велизара и Маши. Достав рюкзак из лодки, я достал из него маленькую, сборную саперную лопату, про которую совсем забыл, так как она была завернута в толстый свитер. Собрав лопату, я принялся копать яму, прямо около тел. Почва рядом с рекой была песчаной, и быстро наполнялась водой, но я все же смог выкопать ров, около двух метров в длину и глубиной, по колено. Скинув в него тела, я закидал их землей, из двух веток сделал что-то, напоминающее крест и воткнул в холм.

– Я предал тебя земле Велизар, только из-за твоей дочери. Спи спокойно Маша. Даже тут, вы опять вместе. – Сказав это, я перекрестился и вернулся к реке. Быстро раздевшись догола, я начисто вымылся в ледяной воде, смывая с себя кровь и грязь, застирал вещи, разложил их на корме лодки и оделся в чистое белье.

– Вероника, иди сюда, садись в лодку, нам нужно плыть. Плыть совсем немного, уверяю тебя. Нужно отдохнуть. Особенно тебе. Покушать надо.

Девушка уселась в лодку и уставилась на воду. Я отплыл от берега и поплыл назад, против течения, поднимаясь вверх по реке. Против хода реки плыть было сложно, однако байдарка шла уверенно, и минут через пятнадцать, я причалил в берегу, со стороны Камышей. Я залез в самые дебри травы и деревьев, расчистил небольшую полянку и вернулся к лодке.