Жестокая любовь мажора
Шрифт:
Алиса подходит ко мне, и я вижу, как дергается ее горло, по которому мне хочется провести языком.
— Нормально все? — киваю в сторону кроватки.
Алиса оборачивается и тут же возвращает взгляд ко мне.
— Нормально. Спит. Температуры пока что нет.
Киваю, ощущая, что наш разговор заходит в тупик. Я не знаю, что еще спросить, и кое-кто не помогает мне. А может, это откровенный намек на то, чтобы я убрался. От этого предположения становится не по себе.
— Ну я тогда… пойду.
—
Наступает тупая неловкая пауза. Потому что я не хочу уходить. А она не дает мне ни малейшей зацепки остаться.
— Позвони, если будет что-то нужно.
Алиса обнимает себя за плечи, выдыхая сухое и тихое:
— Ладно.
Это звучит настолько бесперспективно, что я сам заставляю себя убраться к чертовой матери.
Выхожу за дверь. Стремительно пересекаю ублюдский узкий коридор, сталкиваясь с каким-то алкашом, и вырываюсь в парадную. Но какого-то черта останавливаюсь.
Провожу ладонью по волосам и сжимаю их на затылке. Вдох. Выдох.
Надо просто уйти и принять, что на сегодня все закончено. И я не вправе злиться на нее и тем более требовать что-то большее.
Тогда почему с каждым шагом гребаная дыра из-за какого-то чувства незавершенности становится больше.
Черт его знает.
Я спускаюсь на один пролет и слышу, как хлопает дверь, а следом:
— Илай?! — Топот и взволнованное: — Подожди, пожалуйста.
Я с трудом сглатываю, сбитый с толку смешанными чувствами. Сердце болезненно стучит, легкие сдавлены так, что дыхательная гимнастика не облегчает моего состояния.
Мне становится хуже, когда Алиса появляется на площадке.
Я стою внизу и вижу, как часто и глубоко вздымается ее грудь. Она сжимает и разжимает кулаки, прежде чем сделать два шага вниз.
Твою мать. Да я гребаный счастливчик!
— Я хотела… — она нервно облизывает губы. — Я ведь даже не поблагодарила тебя.
Я поднимаюсь на пару ступеней.
— Можешь сделать это сейчас, — поднимаюсь еще на одну. — Я никуда не тороплюсь.
Алиса трогает свою шею и несколько раз кивает, спускается чуть ниже и теперь нависает надо мной.
— Спасибо, — шепчет она. — Не только за помощь, но и за хороший вечер.
Я смотрю, как Алиса опускает глаза и заправляет волосы за уши. Кусает свои губы. Мое дыхание учащается.
— Вечер и правда был хороший, — хрипло произношу, чувствуя, как зверь внутри меня обрывает цепи, чтобы броситься к ее ногам.
— Да. Я давно так… давно так не отдыхала.
Она разглаживает платье на бедрах и наконец смотрит на меня своими небесными глазами.
Черт. Дай мне только знак, девочка. Иначе я сейчас свихнусь от желания прикоснуться к тебе.
Я хочу ощутить ее мягкую кожу, хочу ее нежные маленькие губы, трепет ее взволнованного дыхания. Все хочу. И в который раз осознаю, что
И прямо сейчас она вьет веревки из меня своей невинностью.
Я даже не отдаю себе отчета, когда моя рука касается ее бедра. Алиса прерывисто выдыхает и, переминаясь с ноги на ногу, накрывает сверху мою ладонь. Но не сбрасывает. Я, принимая это за приглашение, притягиваю Алису ближе…
Глава 29
— Я хочу поцеловать тебя, — осторожно приподнимаю подбородок Алисы. — Но есть одна проблема.
— Какая? — выдыхает она с таким невинным видом, что у меня член дергается. Блядь.
— Мне придется нарушить свое обещание, — мой голос падает до хрипа.
— И что же мы будем делать? — Мягкий шепот, теплая вибрация на моих губах, и этот вопрос, черт возьми, провоцируют меня желать ее еще больше.
Но заигрывания этой лисы таким искренним и милым способом, вызывает в груди какие-то нереальные ощущения.
И вопреки своей жажде, мне не хочется торопиться.
Скольжу ладонью по ее бедру. Выше. К талии. Чуть сжимаю.
Твою мать.
Какая же она кайфовая.
— Ну… — выдыхаю тихо и прижимаю Ведьму к себе: теперь она может почувствовать на физическом уровне, что делает со мной. — Я мог бы нарушить свое обещание.
Алиса издает рваный вздох, а я не удерживаюсь и утыкаюсь носом в ее тонкую нежную шею.
Она вызывает во мне такую жажду, что мне становится страшно оттого, что будет, когда контроль, который я сохраняю из последних сил, рухнет.
Я шумно втягиваю в себя цветочный аромат ее кожи, и Алиса изгибается в моих руках, привставая на носочки.
— Ты бы мог? — переспрашивает она тонким срывающимся голосом. Он вызывает у меня улыбку, и я отстраняюсь, чтобы посмотреть на ее лицо, которое отражает слишком много эмоций.
Она медленно облизывает губы, и я наблюдаю за этим движением голодным взглядом.
— Да. — Выходит сухо, и я снова смотрю в ее небесные глаза, которые сейчас кажутся темными из-за расширенного зрачка. Как ночное небо без звезд. — Если ты попросишь меня об этом.
До Алисы с запозданием доходит смысл моих слов и, тяжело дыша, она прикусывает уголок рта и прячет взгляд на моей груди.
Ах, зараза. Еще и дразнит меня.
Сейчас, благодаря тому, что она стоит на ступень выше, наши лица практически на одном уровне. И когда Алиса снова взволнованно облизывает свои маленькие губы, я удивляюсь, каким чудом мне удается сдержаться и не разорвать свое глупое обещание к чертовой матери.