Жестокая любовь мажора
Шрифт:
— Вот же сучка. И как земля ее носит?
Я хихикаю.
— Он, кстати, сам предложил меня отвезти, ну и потом помощь предложил. А я не стала отказываться, как ты уже успела понять.
— Ну это прогресс, я считаю!
— Ага. — Я бросаю взгляд на Кирюшу, который возится с картошкой в тарелке, беспощадно давя ее в кулачках. — И я ни разу не пожалела. Знаешь, мне кажется, Илай изменился в лучшую сторону. Он вообще не похож на свою прошлую версию. Думаю, мне это нравится.
— Ты скромничаешь. Такой счастливой я тебя
— Думаешь, я счастлива?
Разворачиваюсь и, подперев бедрами раковину, обнимаю себя под грудью. Глупый вопрос. Ведь я и сама знаю ответ на этот вопрос. Потому что, когда я смотрела на милейшую картину, как Илай несет спящего сына на руках и укладывает его в кроватку, я была готова разрыдаться.
— А почему нет? — голос подруги возвращает мое внимание. — Этот парень красив как грех и галантен как джентльмен, по крайней мере, с тобой, — добавляет она гнусаво. — К тому же он отец Кира. И не убегает от своей ответственности! По-моему, это гребаный джекпот, милая! — поет Любова.
— Но это не отменяет того, что он может быть засранцем, — признаю я, потирая пальцами лоб.
— Алис, он более чем засранец. Он ВЕЛИКОЛЕПНЫЙ ЗАСРАНЕЦ, понимаешь? Просто есть такие парни, у которых это качество висит на шее, как золотая медаль после олимпиады. Это не плохо и не хорошо. Это данность, которая придает им чуточку шарма и плохо влияет на наши гормоны.
Я вскидываю брови.
— Вау! — выдыхаю пораженно. — И откуда у тебя такие познания о засранцах?
— А это уже конфиденциальная информация! Тем более для той, которая не собирается рассказывать мне о поцелуе с горячим парнем.
Я щурюсь, вскидывая руку:
— Что? О каком поцелуе ты говоришь?
— О том самом, милая, при воспоминании о котором тебе становится чуточку жарко.
— Ой, иди ты!
В трубке раздается визг, и я, поморщившись, беру телефон в руку, чтобы чуть отстранить.
— Я знала, знала, знала! — тараторит Лена. — Ну и как он? Хорошо целуется?
Я давлюсь смешком.
— Эм… Я… Да, — сдаюсь. — Вообще-то, даже очень хорошо. Думаю, твое платье тоже плохо повлияло на его гормоны.
— Охренеть, — протягивает она. — Надеюсь, мне не придется проверять его под ультрафиолетовой лампой?
— Эм… Ну все. Пока.
Я скидываю и, прижав телефон ко лбу, смеюсь.
Лена такая Лена!
Уже позднее в комнате, валяясь на диване и наблюдая за тем, как Кирюша строит пирамидку из кубиков, а потом с удовольствием ломает ее, я думаю о его отце, которому я обещала позвонить, но смелости так и не набралась.
Вчера он прислал мне сообщение, после того как уехал.
«Это был самый лучший день рождения. Спасибо, что провела этот день со мной».
Простое сообщение без намека на пошлости. И я перечитываю его, наверное, уже в сотый раз.
Как и сегодняшние сообщения от парней.
«Спасибо
«Да, Алис, спасибо! Дамирович в шикарном настроении».
«Приезжай к нему почаще».
Улыбаюсь и заставляю себя подняться, чтобы начать собираться на работу.
Но перед тем как убрать телефон, открываю переписку с Багировым и печатаю ему короткое сообщение:
«Не могу перестать думать о тебе».
Щеки тут же краснеют, я чувствую, как их кусает жар, а я в ответ кусаю нижнюю губу, сомневаясь, стоит ли такое отправлять, но тут же быстро тыкаю в экран, блокирую и, откинув гаджет в сторону, поднимаюсь на ноги и иду к шкафу.
У меня потрясающее настроение. С самого утра. И его не в силах испортить даже ночная смена в приемном отделении. Потому что я постоянно прокручиваю в голове события вчерашнего вечера. Начиная с момента, когда Илай нес своего сына на руках, при этом выглядя совершенно неуверенным и даже растерянным, и заканчивая его прикосновениями, вызывающими мурашки на коже, и поцелуями, захватывающими до дрожащих коленей.
Сложнее, когда я думаю об этом на работе и ощущаю постоянный дискомфорт от краснеющих щек, скручивающихся узлом мышц живота и напряженных бедер.
Хотела бы я, чтобы вчера Илай зашел дальше?
Не уверена. Потому что если один только его поцелуй выбивает почву из-под ног, вызывая такие эмоции, то мне страшно.
Я давно не чувствовала ничего подобного. Вообще-то ни с кем. Кроме него.
Но теперь, спустя время, чувство стало всепоглощающим.
Встряхиваю головой. Так… работа не место для подобных мыслей. И как только у меня получается не думать о Багирове, она становится более удручающей, и я начинаю действительно уставать.
Возможно, все дело в том, что смена подходит к концу, но что-то мне подсказывает: я чувствовала бы себя куда лучше, если бы могла и дальше витать в фантазиях о горячем парне.
Наверное поэтому я даже не могу описать свои эмоции, когда, выйдя из приемного отделения, вижу припаркованный внедорожник, возле которого стоит Багиров. И нет. У него в руках не цветы и не плюшевый медведь. У него в руках пакет из закусочной и стакан кофе.
Тяжело сглатываю и с трудом передвигаю ногами.
— При-вет? — нервно улыбаюсь, сжимая ручку сумки крепче.
— Не уверен, что это полезный завтрак, но, думаю, ты оценишь. — Он шлет мне однобокую улыбочку и, оттолкнувшись от машины, открывает дверцу.
В нос ударяет головокружительный аромат моего любимого чизбургера и картошки фри.
Господи, Илай определенно знает, как подобраться к моему сердечку.
Глава 31
Господи, я такая голодная, что у меня нет сил быть скромной.