Жестокеры
Шрифт:
Я поддразнивающе потрепала его за чуб. Дим тем временем мечтательно продолжал:
– Но красива, ничего не скажешь! Сияет поярче самых ярких звезд. У нее поразительное альбедо – сияющая способность. Отношение отраженного света к падающему. А Юпитер – это газовый гигант… Да-да: вся эта огромная, просто гигантская планета состоит из облака водорода и гелия! А внутри – каменный лед и что-то еще. И на нем такие вихри, ты знаешь, которые дуют вот уже триста лет! … Ну да, кажется, триста…
То, что он говорил, казалось невероятным, завораживающим. И откуда он все это знает?
– А эти его вековые ветра и вихри образуют
Дим хорошо знал карту млечного пути и, показывая на созвездия, называл их мне.
– Видишь треугольник из ярких звезд? Это Вега, Денеб и Альтаир. Они образуют Летний треугольник. А так они входят в состав трех разных созвездий. Вот это Лебедь. А там Орел. Видишь? Они в форме креста, как будто раскинули крылья. А этот огромный раскоряка – Змееносец. А вон там, в самом низу, выглядывает Стрелец – мой знак.
Дим с нетерпением ждал августовского потока Персеид – прекраснейшего звездопада. Но до него было еще около недели, а пока мы нашли себе другое развлечение. Мы внимательно всматривались в небо, ища спутники. Нужно было среди всего этого множества звезд умудриться разглядеть одну движущуюся – это и был спутник. Мы по-детски соревновались, кто больше спутников заметит. Дим отдавался этому занятию с присущим ему азартом. Я смотрела на его темный профиль на фоне звездного неба, и сердце мое заходилось от нежности. Я представляла себе, как мы, взявшись за руки, летим между всех этих таинственных звезд и планет, поддерживающих нас своим молчаливым сиянием. Планеты и звезды были на нашей стороне, я была в этом уверена. Даже «злая» Венера! Вся Вселенная была за нас – разве это может быть иначе?
Глаза Дима, устремленные ввысь, светились в темноте ночи. Я вглядывалась в темную зелень этих мечтательных глаз. Все звезды мира отражались в ту ночь в зеленых глазах Дима.
– Все эти звезды над нашими головами… Ведь они горят здесь именно для нас.
Я прижалась к нему и положила голову ему на плечо. Я верила, что это так.
– Космический мой.
Легкий ночной ветерок шелестел листвой и травами. Перед нами вдали темнели неясные силуэты высоких деревьев и соседних домов. Не было ни души, никого кроме нас – в целом мире. Где-то внизу, в траве, любовно стрекотали кузнечики. Все было проникнуто такой невыразимой тайной и романтикой! С сердцами, полными надежды и восторга, положив ладони на край балкона, смотрели мы вдаль, словно балкон был нашим космическим кораблем, а над нами расстилалось оно – звездное море нашего будущего. Доброе к нам, юным, оно обещало и манило, раскрываясь перед нами во всей своей неземной красоте. Казалось, весь мир принадлежит нам. Я закрыла глаза и остро ощутила, что я совершенно счастлива. Словно что-то распахнулось, развернулось во всю мощь внутри меня. Захотелось, чтобы все люди на земле стали такими же счастливыми, чтобы никогда не было потерь и боли…
– Я люблю тебя.
– Я тоже люблю тебя, Дим.
В темноте наши пальцы нашли друг друга и переплелись – как тогда, в нашу вторую с ним встречу, когда мы в первый раз обменялись прикосновениями. Сейчас я понимаю – это были самые счастливые моменты моей жизни: тихая летняя ночь и мы с Димом, держась за руки, всматриваемся в звездное небо. Над нашими головами – тысячи звезд. Мы молоды, мы счастливы. Мы сильные и смелые.
***
Наступала осень.
А значит, снова школа, и снова уроки, которые вынудят нас видеться реже. В эти последние дни лета и нашей свободы мы не могли насмотреться друг на друга. И словно не могли надышаться. Местные кумушки, с раннего утра и до самых сумерек дежурившие на своем «наблюдательном посту» – на лавочках перед домом, – провожали нас взглядами, возмущаясь видом нашей детской любви. Их разговоры сразу затихали, а давно потухшие глаза недобро загорались, когда мы с Димом, держась за руки, выходили из подъезда.
Мать так и прозвала этих любопытных квочек – «лавочки».
– Почему они все время сидят на лавочке? – недоумевала она, глядя на них в окно. – Ну целый день! Неужели у них дома нет никаких дел? У меня, например, и минутки свободной нет! Уже закрутилась вся!
– Не знаю, может, их не пускают домой? – с улыбкой предположила я.
Но на самом деле мне было не до смеха. Я бесилась, видя, какими глазами смотрели «лавочки» на моего Дима. Когда мы вместе выходили на улицу, и его рука лежала на моем плече, а моя – на его талии, я слышала за спиной осуждающее бормотание. Я с вызовом вскидывала подбородок.
«Да, он меня обнимает. При всех. И что здесь такого? За этого человека я выйду замуж. А вообще мы вам не аттракцион! Прекратите на нас глазеть!»
Я хотела кинуться и выцарапать их любопытные завистливые глаза, чтобы только они не пялились на нас. А еще – укрыть моего Дима, спрятать от этого неуместного разглядывания. Ведь он мой! Только мой.
– Дим, ты лучше подъезжай не со двора, а с другой стороны дома, со стороны леса. Я услышу, что ты приехал, увижу тебя в окно и выйду.
Но все равно, несмотря на все меры предосторожности, нам не удавалось ускользнуть незамеченными. Любопытные завистливые глаза! В нашем городке от них негде было укрыться. Я знала, что соседки невесть что о нас напридумывали и невесть что о нас говорят – все самое грязное, мерзкое, пошлое …
Я рассказала Диму, что мечтаю о побеге от пошлости. Он сказал, что это чертовски хорошая идея. И добавил, что теперь мы будем мечтать об этом побеге вместе. Да что там мечтать! Готовиться!
– Я увезу тебя отсюда на своем «байке». Вот только накоплю немного денег. А что? Вещей у нас мало – мы привяжем их к сидению. И умчимся прочь – только они нас и видали! Но сначала обвенчаемся в той часовне на горе.
Опять он за свое!
– Нас не обвенчают. Нам слишком мало лет. У нас даже паспортов еще нет.
Я смеялась над ним, но сердце мое замирало.
– Обвенчают, – по-взрослому твердо и уверенно сказал Дим и выразительно на меня посмотрел. – Они не посмеют отказать двум последним романтикам.
Желание уехать, уехать отсюда как можно скорее стало нестерпимым. Я мысленно собирала свои нехитрые пожитки. Дим прав – получается совсем небольшая сумка. Мы привязываем ее к заднему сидению. Дим давит на газ, «байк» с ревом срывается с места, и мы, забрав с собой свою любовь, машем городу ручкой и уносимся прочь – навстречу нашей новой жизни. Эти мысли придавали мне сил держаться.