Жестокеры
Шрифт:
– Ух ты! За меня еще никто не дрался! Это даже приятно, но, пожалуйста, больше так не надо.
Я мрачно опустила голову.
– А ты у нас, оказывается, опасная штучка! Дикая! Тебя лучше не злить.
Я подняла голову и посмотрела в его глаза: они светились ярко-зелеными огоньками удивления, восхищения и какого-то нового интереса – словно он впервые увидел меня сейчас. Шутки Дима, которые обычно меня отвлекали, в этот раз оказались бессильны. Во мне закипало что-то новое, тревожное, так непохожее на то теплое чувство полного доверия, близости
– Ты же понимаешь, что никто и никогда не будет тебя любить так, как я?
Дим тут же перестал смеяться. Он приподнял пальцами мой подбородок и заглянул мне в глаза.
– Конечно. Я это знаю, – спокойно и серьезно ответил он. – И я люблю тебя так же.
– Ты же никогда не окажешься таким глупым, чтобы променять наши чувства на что-то… что-то скоротечное … грязное … гадкое? Ты же никогда не приманишься на такое?
Дим схватил меня за запястья и слегка встряхнул.
– Да что с тобой сегодня?
Я подумала о том, сколько существует в мире злых и завистливых дур, которые только и ждут, чтобы растоптать чье-то счастье. Внезапно нахлынувшее на меня ощущение беззащитности и уязвимости нашей любви заставило меня крепко вцепиться в его кожаную куртку. Я чувствовала, что теряю контроль над собой. Я начала говорить, быстро-быстро:
– Я люблю тебя, Дим! Я люблю тебя за то, что ты мой защитник. Я люблю тебя за то, что ты из другого времени. Я люблю тебя за то, что ты инопланетный. Космический. Жить без тебя я теперь не умею. И я не переживу, если ты когда-нибудь вдруг решишь уйти или кто-то захочет отнять тебя!
Дим спокойно выслушал мой истеричный речитатив. А потом прижал меня к себе, крепко, почти до боли – как никогда не делал раньше.
– Меня никто и никогда не отнимет, слышишь? Я всегда буду с тобой. ВСЕГДА.
Моя тяжелая голова опустилась ему на грудь, словно у меня больше не было сил держать ее.
– И ты тоже никогда от меня не уйдешь, слышишь? Никогда.
– Никогда, Дим.
Мне нетрудно было пообещать ему это. Я любила его так же, как и он меня – безусловно и навсегда.
Так стояли, обнявшись, успокаивая друг друга, наивные влюбленные дети.
***
На ближайшем родительском собрании матери донесли, что я подралась на уроке физкультуры и разбила нос одной девочке.
– Ты посмотри на себя – какой ты с ним стала! Просто шалава какая-то! Дерешься в школе. Грубишь матери. Что ты творишь?
До этого случая она считала, что это просто детская шалость – ведь мы и в самом деле были детьми. Теперь же она видела, что это не так.
– Не твое дело!
– Значит вот что: я запрещаю тебе с ним видеться. Поняла? Больше никаких мотоциклов!
– Так знай, – дерзко выкрикнула я в ответ, – я никогда в жизни, ни за что и ни при каких условиях не расстанусь с Димом! Даже не надейся!
Дверь к себе я захлопнула так, что затряслись стены. Мать не
«Нет, Дим. Мы с тобой не останемся здесь жить. Мы сделаем все, как мы решили. Мы вырастем и уедем, далеко-далеко отсюда. На твоем «байке». Мы уедем от нее. Мы уедем от них всех. Они ничего не понимают!»
***
Опустив голову, я сидела на кровати. Сидя передо мной на корточках, Дим держал меня за руки и обеспокоенно заглядывал в мои глаза. Его солнечное лицо изменилось до неузнаваемости: никогда не видела моего Красивого таким серьезным и нахмуренным.
– Хочешь, я поговорю с твоей матерью?
Вчера, когда я немного остыла и вышла из комнаты, мать пригрозила, что если я не брошу Дима, она заберет меня из школы и отправит в другой город, к своей троюродной сестре, где я буду учиться в техникуме, и где Дим никогда меня не найдет. Я глубоко вздохнула.
– Зачем с ней говорить?
– Я объясню ей, что мы вместе. Что ей не нужно беспокоиться за свою дочь – ты теперь со мной.
Я покачала головой.
– Моя мать не тот человек, кому можно что-то объяснить.
– Тогда нам нужно уезжать, как мы и задумали. Придется сделать это раньше.
Я подняла на него глаза.
– Но куда мы поедем, Дим? И на что мы будем жить? У меня совсем нет денег.
Только сейчас я поняла, какие мы наивные и глупые.
– Мы будем жить на мои деньги, – сказал Дим тоном взрослого, уверенного в себе мужчины.
Я устало засмеялась и погладила его по щеке. Дим сам был школьник, без опоры под ногами.
– Смешной! У тебя их тоже нет.
Дим удрученно опустил голову. Он долго молчал. А потом стукнул кулаками по своим бедрам.
– Я найду для нас деньги. Обещаю. Я продам «байк».
Я рассмеялась.
– На чем же мы тогда уедем?
Дим тоже невесело усмехнулся.
– Такая девочка, как ты, не должна плакать. Никогда. Мне плохо от того, что я ничего для тебя не делаю…
Да, таким он и был, мой Дим! Заботливый, нежный, ответственный. Он смело встречал трудности и вызовы. Не прятал голову в песок, не отмахивался от проблем глупыми шутками, не ссылался на то, что вечно занят, поэтому ему не до тебя. Еще совсем пацан, но с такими правильными установками. В какого мужчину он бы вырос… Я погладила его по голове.
– Глупый. Никто для меня не делает столько, сколько делаешь ты. Мы вырастем, встанем на ноги, заработаем деньги и вот тогда уедем. И все будет хорошо.
Дим снова взял мои руки в свои.
– Но чем помочь тебе сейчас? Я готов отдать тебе все – все, что у меня есть.
С грустной нежностью смотрела я на моего Красивого. В его зеленых глазах было столько муки и боли. Я видела, как он себя терзает. Я убрала с его лба непослушную светлую прядь – она всегда вот так вот падала ему на глаза.