Жестокеры
Шрифт:
Жизнь чертовски жестокая штука – вот что я поняла. Иногда нам и правда приходится «умирать» – вот такими молодыми и красивыми. Без надежды снова воскреснуть. Такой я себя и ощущала – умершей. Там, под «нашим» с Димом деревом, в свои четырнадцать с небольшим лет я закопала свое разбитое сердце. Пусть лежит здесь. Все равно оно мне больше не пригодится.
***
Нет, это не я, это кто-то другой страдает.
Я бы так не могла…
А. Ахматова «Реквием»
«Я мешок, наполненный слезами. Только тронь».
Сначала
А потом пришли слезы. Много слез. Нескончаемые потоки слез. Любое слово, любое движение и даже чей-то взгляд в мою сторону – в те дни я могла расплакаться от чего угодно. Я без конца прокручивала перед мысленным взором картинки наших с Димом встреч: наше пронзительно-счастливое, клубнично-сливочное, одуванчиковое лето, вместе с колесами того злосчастного «байка» так стремительно и страшно закатившееся куда-то в ад. Наша любовь лежала теперь где-то, раненая, в кирпичах и арматуре, заваленная ворохом сухих жухлых листьев, похоронивших ее под собой.
Я без конца мучила себя мыслями о том, как такое могло произойти. Ведь в моих руках было счастье. То самое, обещанное. То самое, выстраданное. Счастье, за которое я заплатила годами отчаяния и слез. Почему все закончилось так? Я возненавидела Судьбу и все небесные силы за то, что они отняли у меня Дима. Лишившись его, я словно вторично осиротела. Горечь утраты после смерти отца не отпускала меня столько лет… А теперь еще и Дим… Странно: в моей душе словно связались воедино эти две разные боли, усиливая одна другую. Страдая от утраты Дима, я вновь, с утроенной, нет, с удесятеренной силой прочувствовала и ту давнюю саднящую боль – боль от утраты отца. Старая боль никуда не уходит – вот что я поняла. Она сидит где-то глубоко внутри тебя и возвращается, когда новая боль ее призовет… Тебе только кажется, что ты все это пережил и забыл. Пока все хорошо, ты действительно в это веришь. Но стоит только чему-нибудь случиться, как ты начинаешь переживать не только из-за этой новой ситуации: все старое вдруг сразу вспоминается и погребает тебя под собой, словно огромный снежный ком.
Поднимая в небо свои заплаканные глаза, я с упреком вопрошала:
«Почему это опять случилось со мной? Ведь я уже мучилась и страдала раньше… и вот опять? За что? Почему именно я? Неужели я обречена на одиночество? Неужели я обречена терять всех, кого я люблю? Неужели нет и не будет для меня на этой земле никакого счастья? Неужели теперь, в пору расцвета моей жизни я должна быть вот так срублена под корень? Неужели я всего лишь этот свернувшийся и плачущий человеческий комочек, осиротевший и всеми оставленный, – не более?»
Все, что со мной происходило, все, что я успела к своим годам пережить, казалось мне какой-то дичайшей несправедливостью. Я всю жизнь только и делаю, что теряю. Я всю жизнь плачу. Захлебываюсь в своих слезах. Так будет всегда? За что? Неужели это все, что ждет меня в этой жизни? Серьезно?
Получалось, что так. Словно меня выбрали на роль вечной страдалицы! Сначала ушел отец. И вот теперь еще и Дим… Я только и делаю, что теряю – всех, кого я люблю и кто мне дорог. Я теряю их всех, а взамен приобретаю лишь отчаяние и одиночество. Они все уходят от меня – в смерть или просто в неизвестном направлении. Все, кого я люблю. Все, что мне остается – видеть сны о них. Любимые люди, уходя от меня навсегда, становились моими сновидениями. Моими мучительно-сладкими сновидениями. Я часто видела один и тот же сон – и тогда, и в последующие годы:
Мы с Димом в каком-то заброшенном здании, похожем на ту старую фабрику, на территории которой все и произошло.
Мы сидим на полу,
Я кричу Диму сквозь слезы и волосы:
– Почему ты ушел от меня тогда? Почему ты уехал? Почему оставил меня здесь одну? Ведь ты же обещал, что мы уедем вместе! Что ты никогда меня не бросишь?
Дим сокрушенно опустил голову. Он долго молчит, прежде чем ответить:
– Я не мог себе простить, что сам, своими руками, по своей глупости и бесшабашности изуродовал тебе жизнь.
Я понимаю, что он хочет этим сказать. Я знаю его, как себя саму. Но он ошибается.
– Дим, все неправильно решил. Рана на теле давно зажила. А душа – нет…
Я протягиваю руку, чтобы погладить его по щеке, по которой текут слезы. Но Дим отдаляется от меня, проходит сквозь стену, улетает все дальше и дальше.
И наконец в окно я вижу, как он мчится прочь, один, на своем «байке».
После таких снов я подолгу плакала, не в силах успокоиться. Как я переживу все это? Что теперь будет со мной? Кто может дать мне ответ? Дим вглядывался в космос. Я вглядывалась в небеса. У меня давно уже не было уверенности в том, что там кто-то есть. Скорее, наоборот. Иначе почему все так? Почему с другими ничего плохого не происходит, только со мной? Чем я это заслужила? Почему я проживаю именно этот опыт? Почему так тяжело дается мне жизнь?
Ответов на эти вопросы я не знала. Но у меня появилось стойкое чувство, что и всю дальнейшую мою жизнь со мной все будет происходить именно так. Только так. Когда я это осознала, как будто что-то сломалось во мне. Я не знала, как дальше жить с тем, что я поняла. Но одно я знала наверняка: у меня больше нет сил этому сопротивляться. Под моими ногами разверзлась бездна неверия и отчаяния, и мне больше не на что было опереться.
***
Красота человеческой судьбы порой заключается в ее трагичности. Что есть моя собственная судьба, как не проявление этой красоты? Еще бы: вечная страдалица с грузом Нелюбви – разве это не трагически прекрасно? Это словно от рождения приговоренность к казни, которой тебя медленно подвергают всю твою жизнь. И вот ты, в холщовой арестантской рубахе, с разорванным воротом, всю жизнь живешь при исполнении этого странного приговора, непонятно за что тебе вынесенного. Непонятно за что тебе вынесенного… Тогда я впервые и подумала в том, что не работает хваленый закон справедливого воздаяния, о котором вычитала в умных книжках – «ты получишь то, что заслуживаешь». Тот закон, про который все говорят, на который я и сама с детства привыкла полагаться. Нет, горькая правда жизни такова: после горя и потерь необязательно будет что-то хорошее. Могут быть новое горе и новые потери. И не важно, заслужил ты это или нет.
Нет никакой справедливости в том, как мы получаем наши жизненные уроки. Говорят, что надо просто «жить правильно и быть достойным» – якобы тогда с тобой обязательно будет происходить только хорошее. Нет, это не так. С нами как будто происходит то, что не зависит от наших прошлых заслуг и поступков. От того, какие мы есть. Ты можешь быть ангелом во плоти, но то плохое, что должно с тобой случиться, все равно случится. Ты можешь быть ни в чем не виноват, но то, что тебе суждено получить, ты все равно получишь. А вот почему именно тебе суждено именно это – это постичь невозможно.