Жестокеры
Шрифт:
Пока профессор говорил, Аля, закатив глаза, в такт его словам кивала и постукивала ярко-красными ногтями о подлокотники. Было видно, что ей не терпится дождаться конца этой «лекции».
– Я все это уже тысячу раз слышала. Вы просто дурак.
По залу прокатился возмущенный ропот, среди которого, впрочем, раздалось несколько смешков. У профессора был такой вид, словно он чем-то подавился – возможно, собственным пафосом.
– Вынужден снова попросить вас проявить уважение к статусу и возрасту нашего гостя! – вмешался ведущий без усов, строго посмотрев на Алю.
Не обращая внимания на ропот в зале
– Вы вставляете ваш эмоциональный интеллект и это ваше эго везде, где только можно. К месту и не к месту. Затыкаете ими любую дыру. Это единственное, что вы выучили за все десятилетия вашей научной и преподавательской деятельности? На самом деле вы ничего не знаете о людях. Вот что я поняла. А еще профессор психологии!
Она громко и деланно расхохоталась. С неожиданной злобой, удивительной для такого щуплого пожилого мужчины, к тому же профессора психологии, профессор, подпрыгнув на стуле, начал яростно выплевывать в сторону Али:
– Вы – наглая, дерзкая особа! Вы не умеете себя вести! Вам не место среди приличных людей! Я плюю на вас и требую, чтобы вас вывели из студии!
Произнося слово «плюю», профессор действительно нечаянно плюнул в сторону Али.
– Не нервничайте, профессор, – с улыбкой сказала она. – Так и до инфаркта недалеко.
– Алла Александровна! Господин профессор! Не будем продолжать вашу давнюю перепалку!
Аля повернулась к ведущему и спросила:
– Как? А разве не за этим вы нас сюда позвали?
Ведущий не смог сдержать улыбку – оценил ее сарказм.
– Господин профессор, вам есть, что добавить к данному вами психологическому портрету?
Профессор поерзал на месте и потрогал пуговицы своего пиджака.
– Она, эта АЕК, просто не смогла договориться с этими людьми. Найти с ними общий язык. По причине своего невероятного неумения делать то, что более или менее сносно умеют делать все другие люди. Почему этого совсем не умеет делать она, я не понимаю. Я никогда не встречал человека со столь низким эмоциональным интеллектом.
– Потому что они пожирают людей, – снова вмешалась Аля. – Не в прямом смысле, но принцип тот же. Вы считаете, с такими можно о чем-то договариваться? Что касается эмоционального интеллекта… Просто собственный его уровень у таких, как вы, настолько низкий, что вы просто не способны ее понять. Да в плане переживания и понимания эмоций, в плане эмпатии она гений! Гиперэмпат. Нам всем далеко до нее. А вам – так особенно.
– И все-таки, – ведущий без усов, почесывая щеку, рассматривал Алю, – почему вы так ее защищаете?
–Да! – живо откликнулся профессор. – Мне вот тоже это интересно. Как специалисту. Какая-то не совсем здоровая привязанность.
Алла проигнорировала слова профессора. Она нахмурилась и опустила голову. Какое-то время она молчала.
– Я защищаю не только ее, – Аля упрямо вскинула подбородок. – В лице АЕК я защищаю всех настоящих честных представителей современной культуры, которым, по причине того, в какое интересное время мы все живем, очень нелегко сейчас живется. Я бы сказала, что им-то особенно нелегко, с их обостренной чувствительностью, с их глубиной восприятия и умением видеть и понимать все, что происходит. То, чего не видят
– Боже мой, сколько пафоса! – поддел ее профессор.
– Это не пафос. Это мои настоящие мысли и чувства. Но делюсь я ими не с вами, а с некоторыми из тех, кто нас смотрит. И кому важно это услышать. Я знаю, что такие люди есть.
Ведущие удивленно переглянулись.
– То есть вы согласны с той оценкой, которую эта АЕК дала в своем творчестве некоторым ситуациям, людям вообще? Всему нашему обществу?
– Согласна полностью, – к их еще большему удивлению ответила Аля.
Оба ведущих нервно сглотнули.
– Но вы же понимаете, что такое мнение, мягко говоря, непопулярно, уважаемая Алла Александровна! Все ее творчество, она сама, эта ваша АЕК – абсолютно мимо тренда. Впрочем, равно как и вы – вы вся, какая вы есть. Вы с ней точно нашли друг друга!
Ведущие рассмеялись. Аля переводила строгий взгляд с одного ведущего на другого.
– Тренды слишком быстро меняются, чтобы им соответствовать, – сказала она. – Мы хотим оставаться собой, несмотря ни на какие тренды. А порой – и вопреки им. Быть такими, какие мы есть. Красивые. Неглупые. Дерзкие. Светловолосые. И мы имеем на это право.
Они перешли к провокациям и попыткам покопаться в чужом грязном белье – непременному атрибуту всех подобных шоу.
– Это правда, что у АЕК есть внебрачная дочь, которую она оставила в детском доме, а потом раскаялась и нашла ее?
Этот вопрос Аля проигнорировала – лишь насмешливо приподнялся левый уголок ее рта.
– Почему вы до сих пор не замужем? Ведь вы такая красивая женщина!
Иронично приподнялась Алина левая бровь.
– Скажите правду: кто вы друг другу? Иначе зачем вам так ее защищать?
На это Аля лишь фыркнула и от души расхохоталась, запрокинув голову.
– Почему в своей публикации вы называете ее «мой ребенок»? Вы хотите сказать, что АЕК – ваша дочь? Простите, но сколько вам было лет, когда вы произвели ее на свет? Мне кажется, между вами не такая большая разница в возрасте…
В конце концов, Аля запустила пальцы в густую копну своих белокурых волос, потом в отчаянии воздела руки к потолку и запрокинула голову.
– О боже, до какой же невозможной невероятности вы глупы! Если бы вы знали, если бы вы только знали, как я от вас устала…