Жестокие наследники

Вильденштейн Оливия

— Она откликнулась на твоё прикосновение.

— Это была не пыль, Амара.

Я вскинула голову так быстро, что хрустнула шея.

— Что ещё это могло быть?

Его глаза сияли, как огранённые изумруды.

— Твой пульс.

— Мой пульс? Почему мой пульс должен реагировать на тебя? Я тебя не боюсь.

Уголки его губ приподнялись.

— Не боюсь, — сказала я, подчеркнув часть «не».

— Ну, если это не страх, тогда остаётся притяжение.

Подобно волне, кровь отхлынула от моего лица,

а затем прихлынула обратно.

— Ты меня определённо не привлекаешь. У меня есть стандарты.

Интенсивность его улыбки стала ещё ярче.

— О, да?

— Да.

Кровь до сих пор стучала в моих венах, но теперь по совершенно другой причине.

Он всё ещё улыбался.

— И каковы же эти твои стандарты?

— Доброта.

— Я добрый.

— Не для меня.

Я сомневалась, что его улыбка может стать ещё шире, но это произошло.

— Скромность.

Всё ещё ухмыляясь, он скрестил руки на груди, отчего его грудь почему-то казалась шире.

— Не рыжие.

Его ухмылка усилилась.

— И не из рода Фэрроу.

— Значит, кто угодно, только не я? — он уткнулся подбородком в шею, не переставая ухмыляться. — Разве ты не собираешься спросить меня о моих стандартах?

— Вряд ли они у тебя есть.

Он рассмеялся глубоким горловым звуком, от которого мой и без того учащенный пульс сильнее забился на шее.

Я скрестила руки на груди, подражая его позе.

— Отлично. Скажи мне. Какой тип девушки получает приглашение в твой гарем?

Он тут же остыл.

— Мой гарем?

— Ещё в Дусибе твой дедушка упомянул, что тебе нужно порвать со всеми своими подружками.

— Правильно.

Румянец пополз по краю его челюсти. Он потёр подбородок, как будто пытался стереть его.

— Итак, Римо Фэрроу, каковы твои стандарты? Кроме грудастых блондинок.

Он дернул головой и убрал руку с подбородка.

— Грудастые блондинки? О чём, во имя Неверры, ты говоришь?

— Лидия.

Я сморщила нос при воспоминании об официантке, которая едва не набросилась на Римо.

— Думаю, она пустила слюни на мой бокал с вином на вечеринке по случаю нашей помолвки.

— Лидия милая девушка, но не более того.

Я перебирала в уме других женщин, с которыми видела Римо, но не смогла припомнить ни одной.

— Ты когда-нибудь с кем-нибудь встречался?

— Свидания — не мой стиль.

— Каков твой стиль?

— Никаких обязательств… ни Котла.

Я покачала головой.

— Значит, боязнь обязательств?

— Это не боязнь, это жизненный выбор.

Я ещё немного покачала головой, не понимая. Напротив, я вообще не постигала его жизненного выбора. Я всегда хотела того, что было у моих родителей.

— Свидания тоже не в твоём стиле, ведь так?

Я перестала кивать.

— Почему ты так решил?

— Потому что я никогда не видел тебя с одним и тем же парнем дважды. Ну, кроме твоего двоюродного брата, но ты с ним не встречаешься.

Да?

— Эм, фу. И я не хожу на свидания не по собственному выбору.

Он нахмурился.

— Я бы хотела иметь парня, но у меня проблемы с человеческими мужчинами, а с фейри — я подняла волосы с шеи и скрутила их в длинный хвост… ну, это был странный разговор, — они считают меня пугающей.

— Пугающей?

— Я знаю, ты не считаешь меня пугающей, но моя пыль отпугивает Неблагих, а кровь отпугивает Благих, благодаря тебе.

Он не дрогнул и не извинился за свои мерзкие слухи.

— И Дэниели, ну, их не так много, и они своего рода секта. Они не смешиваются.

— Джош выглядел очень счастливым быть рядом с тобой.

— Не то, чтобы он меня когда-либо привлекал, но теперь, когда он послал меня сюда, — я указала на кухню, хотя, очевидно, имела в виду мир за пределами этой кухни, — он пал на самый низ моего списка потенциальных кандидатов.

Римо высвободил свои руки, расслабив их.

— Хорошо. Потому что он подонок.

Он повернулся и толкнул откидную дверь, затем придержал её, чтобы я могла пройти.

— Если мы когда-нибудь выберемся отсюда, я познакомлю тебя с парой парней, которые отдали бы всё, чтобы пойти с тобой на свидание. И единственная причина, по которой они не пригласили тебя на свидание, заключается в том, что ты не из их лиги, а не потому, что они боятся, что ты непреднамеренно отравишь их своей кровью.

Я резко обернулась, и Римо налетел на меня.

— Правда?

Я даже не пыталась умерить свой энтузиазм, хотя меньше всего мне хотелось, чтобы Римо подумал, что я в отчаянии.

Изучая мои приоткрытые губы и широко раскрытые глаза, он ответил:

— Правда. Теперь ты можешь создать меч или что-нибудь полезное из пыли Карсина, чтобы у нас был шанс вернуться в Неверру?

Это было глупо, но осознание того, что кто-то — несколько человек — хотели встречаться со мной, укрепило мои руки. На этот раз не только моя вита отреагировала, но и я сделала адское оружие — кинжал, настолько острый, что его кончик смертоносно поблескивал.

— Небольшая мотивация имеет большое значение, — сказала я с гордостью.

— Я вижу это.

Он одарил меня кривой усмешкой, которая вместо того, чтобы быть холодной, расчётливой или презрительной, казалась искренней.

И вроде как милой.

Я нахмурилась, потому что никогда не думала, что Римо способен на нежность.

Он мотнул головой в сторону верхнего этажа, и я опустила кинжал к бедру, затем последовала за ним вверх по лестнице, которая скрипела, как старые кости. Коридор на лестничной площадке был широким, но тёмным. И всё же я могла разглядеть несколько дверей. Судя по металлическим номерам, прибитым к каждому из них, я предположила, что именно здесь путешественники провели ночь в настоящей гостинице.