Жестокие наследники
Шрифт:
Я нахмурилась.
— Мне было двенадцать!
Большим пальцем он погладил мою нижнюю губу.
— Я знаю.
— Ты… не ненавидел меня все эти пять лет?
— Да.
Без колебаний.
— Это нелепо. Ты никогда не проявлял ко мне ни капли интереса. Или доброты, если уж на то пошло.
— Я выследил и убил дайла, который тебя ужалил.
Ладно… Я убрала его руку от своего рта, потому что его ласки отвлекали, затем скрестила руки на груди.
— Это не меняет того факта, что ты был для меня первоклассным
— Я ревновал. Парни начали обращать на тебя внимание. Они начали говорить о тебе и твоих до нелепости великолепных губах и глазах, и это был единственный способ, который я нашёл, чтобы эффективно отвлечь их от жужжания вокруг тебя. Мне жаль, но я не знал, как справиться со своим влечением.
Мои глаза стали такими же круглыми, как плоты-ракушки, которые покачивались на вершинах Глейдов.
— Ты разрушил мою репутацию, потому что я тебе нравилась?
— Да.
Он сцепил пальцы вместе и обхватил ладонями затылок, сдвинув локти ближе, как будто это был самый болезненный разговор, который у него когда-либо был.
— Небеса, Амара, мне так чертовски жаль. Если бы я мог вернуться в прошлое и не вести себя как первоклассный, неуверенный в себе осёл, я бы это сделал. Не задумываясь, я бы так и сделал.
— А я-то думала, что всё королевство просто ненавидит меня.
Он крепко зажмурил глаза.
Прошло мгновение, тишина была неловкой и громкой.
— Это также причина, по которой мои личные охранники так часто меняются местами и им не разрешается разговаривать со мной?
— Нет, — его веки приподнялись. — Это правило, чтобы они были внимательны. Я не хочу, чтобы они отвлекались. Отвлекающие факторы стоят жизней. А твоя жизнь, это… — его адамово яблоко было таким острым, что, казалось, вот-вот проткнёт ему шею. — Это важно.
— Не больше, чем кого-либо другого.
Его изумрудный взгляд поймал меня и пригвоздил к месту.
— Одной из сцен, которые я видел в лифте во второй камере, был плач твоей матери.
— Это… редкий случай. Я даже не была уверена, что когда-нибудь видела её плачущей.
Он оторвал пальцы от затылка и позволил рукам опуститься по бокам.
— У неё только что случился ещё один выкидыш.
— У неё их было много до меня.
— Твои родители не пережили бы твою потерю, Амара.
Я прикусила губу. Люди переживали непреодолимое горе. Пока мои родители были друг у друга…
— Я бы тоже, — пробормотал он.
— Всё это говорит твоя вина за то, что ты сбросил меня с поднимающегося Купола…
Его зрачки запульсировали.
Я заставила подводное ружье снова появиться, затем выставила его перед ним.
— Вот. Ты, само собой, стреляешь лучше меня.
— Амара…
Когда он погладил меня по щеке, я отступила на шаг. Мне нужно было привести мысли
— Я бы очень хотела вернуться домой, Римо.
Поджав губы, он взял предложенное оружие, затем поднял его и закрыл один глаз. Сделав глубокий вдох, он нажал пальцем на спусковой крючок, и стрела взмыла вверх, описав дугу в ватном воздухе и пронзив в самое его сердце, но потом прошла мимо него и упала обратно в вязкую грязь, как падающая звезда.
— Это оптическая иллюзия, — пробормотала я. — Отсюда нет выхода.
— Нет, думаю, портал настоящий, но видимо нам может понадобиться соль, чтобы он стал твёрдым.
Мои глаза распахнулись.
— Мы оставили сумку в Приграничной стране! Нам нужно вернуться туда. Мы просто поедем на поезде, не выходя, пока…
— Даже если бы у нас была соль, я сомневаюсь, что этого было бы достаточно, чтобы отпереть дверь изнутри.
Отчаяние переползло через моё разочарование. Мне хотелось плакать и визжать. Я хотела сделать и то, и другое, но не сделала ни того, ни другого.
— Значит, мы в ловушке.
Он протянул мне подводное ружьё.
— Ещё немного.
Его оптимизм никак не улучшил моего морального состояния.
Когда я развеяла в пыль наш инструмент, меня начало трясти так сильно, что у меня застучали зубы.
— А что, если за нами никто не придёт?
Он сделал ещё один глубокий вдох, а затем изобразил слабую улыбку, которую, как мне показалось, он не ощущал.
— Я внук того придурка, который построил это место. Он обязательно выяснит, где я оказался.
Римо, насколько мне известно, никогда не оскорблял своего деда.
— Признаюсь, я удивлён, что он до сих пор этого не сделал.
И всё же я дрожала. Меня тошнило от ужасной игровой площадки Грегора, и я скучала по своим родителям и двоюродным брату и сестре. Моим бабушке с дедушкой и Нана Ви. Я скучала по полётам, плаванию, огню. Я скучала по тому, как можно одеться одним нажатием кнопки.
Римо шагнул ко мне и, испугав меня, обнял, прижав мою голову к своему подбородку и став поглаживать по спине.
Когда я наполнилась его спокойным дыханием и равномерным биением сердца, я прохрипела:
— Мне жаль, что ты застрял здесь из-за меня.
Его руки замерли на моей спине.
— Это не твоя вина.
Казалось, как будто, так и было.
— И хотя местоположение не идеальное, компания… Я не мог бы пожелать лучшего соучастника преступления.
Он запечатлел поцелуй на моей макушке.
Мне потребовалось всё моё мужество, чтобы не вытянуть шею и снова не дать ему доступ к моему сердцу, но использовать его, чтобы почувствовать что-то, кроме отчаяния, было бы нечестно.