Жестокие наследники
Шрифт:
— Нас заставили быть вместе из-за измены, а потом сплотили из-за ошибки. Какая из нас получилась пара!
Он не ответил, просто обнял меня немного крепче, и я прижалась к нему ещё сильнее.
ГЛАВА 25. ВОЗВРАЩЕНИЕ
Хотя мы шли бок о бок, мы держались особняком, оба погружённые в свои мысли. Несколько раз я чувствовала на себе его взгляд, но не отрывала свой от лесной подстилки, пока тень спутанных ветвей и листьев не отступила.
Когда мы добрались
Несмотря на то, что моё представление о тюрьме Грегора всё ещё было ограниченным, я ни на секунду не сомневалась, что гора пропитана тёмной и ужасной магией. Скала наверняка осыпется под нашими ботинками или поднимется ещё выше. В конце концов, дедушка Римо ничего так не любил, как играть в игры.
— Боюсь, что клетка — наш лучший вариант, Римо.
Его челюсть была сжата так же сильно, как и кулаки, а цвет кожи позеленел.
— Я не собираюсь возвращаться внутрь.
— На этот раз я буду с тобой. И мы будем держать дверь открытой.
Он фыркнул.
— Что, если я убью тебя снова?
— Я тебе не позволю.
Он покачал головой, его рыжие волосы взметнулись, как лесной пожар, вокруг бледного лба.
— Эта клетка превратила меня в психопата.
Я обхватила его кулак своей рукой и оторвала от его напряжённого бедра. Разжав его пальцы, я сказала:
— Я знаю, как победить Купол.
— Нет.
Я снова посмотрела вниз.
— Полагаю, мы могли бы попытаться держаться подальше от этого…
Взгляд Римо метнулся к системе шкивов.
— Мы спустимся по верёвке.
Я посмотрела на веревку, не доверяя ей.
— Я знаю!
Я отпустила его руку и вызвала свою пыль, сформировав из неё парашют. У меня не хватило виты сделать сбрую, но я смастерила четыре прочные ручки по бокам. Нам придётся держаться и надеяться, что парашют удержит нас на плаву или, по крайней мере, замедлит наше падение.
Хотя моя находчивость волшебным образом не успокоила Римо, она расслабила его тело. Он взял моё творение и долго смотрел на него, а затем протянул мне одну сторону и взял другую.
— Спасибо.
— Как насчёт того, чтобы не благодарить меня, пока мы не спустимся вниз?
Мох казался слишком далеко под нами. Даже калимборы казались низкорослыми, а калимборы не были маленькими деревьями.
— Готов?
— Когда ты будешь готова.
Костяшки пальцев на моих ручках побелели, я сделала глубокий, преглубокий вдох, прежде чем кивнула.
Встретившись взглядами, мы подпрыгнули. Ткань хлопнула, а затем запуталась, и наши тела соприкоснулись. Римо развёл руки в стороны и крикнул мне, чтобы я сделала то же самое. Одному небу известно, как мне удалось развести руки в стороны. Ткань треснула, и нас дернуло вверх с такой силой, что оба моих плеча едва не выскочили из суставов.
Гравитация
Его рука задержалась на моём теле ещё долго после того, как я восстановила равновесие, вытворяя всевозможные вещи с моими и без того хаотичными внутренностями.
Опустив взгляд на мох, я отступила в сторону и размотала парашют.
— Мы направляемся к поезду?
— Думаю, нам следует переночевать здесь, а утром подняться на борт.
Я уставилась в белое небо.
— Думаешь, скоро наступит ночь?
— Я не знаю, как здесь работает время. Всё, что я знаю, это то, что нам обоим не помешали бы ванная и тёплая постель.
Тёплая постель напомнила мне ту, в которую я хотела забраться раньше. Это также напомнило мне, что я видела только одну постель. Я не поднимала эту тему. Ещё нет.
Когда мы пробирались по проходу между высокими деревьями, струйки тумана поднимались ото мха и обвивались вокруг наших ботинок. Несмотря на то, что земля ещё не изменила текстуру, другими словами, из неё не повыскакивали колючие трубчатые тела, я тихо запела. Костяшки пальцев Римо коснулись моих, посылая по моим рукам волны жара. Когда туман сгустился, став плотным, как вата, его пальцы скользнули к моим.
Мы и раньше держались за руки, но никогда так, как сейчас. Никогда, когда наши ладони соприкасаются, а пальцы переплетены. Моя концентрация была настолько сосредоточена на всех точках соприкосновения наших тел, что я чуть не прошла мимо кондитерской. К счастью, сознание Римо не пошатнулось, и он втащил меня внутрь.
Мой пульс был таким учащённым, что притупил все мои чувства. Помимо прикосновений. Осязание было единственным чувством, работавшим слишком хорошо. Настолько хорошо, что в ту минуту, когда бирюзовая дверь захлопнулась, я выдернула свою руку из руки Римо и провела следующие несколько минут, добираясь до первого этажа калимбора, потирая покалывающие пальцы и ладонь о штанину своего чёрного костюма.
Пока Римо исчез в ванной, я обыскала маленькую квартирку в поисках второй спальни, но нашла только пустой шкаф. Хлынула вода, звук был очень похож на мой учащённый пульс.
— Здесь нет мыла, а вода холодная, — сказал он.
Я подняла взгляд с кровати, прикусив губу.
— Лучше, чем без воды.
Он наклонил голову, приближаясь ко мне.
— Сначала дамы.
Я проскользнула мимо него и вошла в ванную, закрыв за собой дверь. Я подумала о том, чтобы снять свой костюм и постирать его, но, в итоге, только скинула ботинки, а затем полностью одетая шагнула в ледяную воду. Какой бы неудобной ни была ткань, в конце концов, она высохнет. Я легла на спину, позволяя грязи размягчиться и растаять на моих длинных локонах, а затем вымыла кожу головы.