ЖЕСТОКИЕ РОМАНТИКИ ПРОТИВ КРОВАВЫХ ГЕГЕМОНОВ. Том 7.
Шрифт:
Но «нэп» — это была инициатива сугубо Ленина, его уступка, и все это знали, поэтому — какие могут быть претензии в этой теме к Сталину?.. К тому же — критиковать «нэп» и использовать его для критики — это критиковать самого Ленина. На этой грани Бронштейн уже рисковал нажить себе ещё больше недоброжелателей вплоть до Крупской, к тому же — мощные козыри в дискуссии получал Сталин, ибо Троцкий своими многочисленными атаками сплотил не только сталинскую команду и сталинским сторонников, но и ненадежный союз Сталина с Каменевым и Зиновьевым. По здравому смыслу — Троцкий должен был что-то предложить очень сладкое Каменеву и Зиновьеву — чтобы отделить их от Сталина, и, перегруппировавшись, атаковать Сталина, но он этого не сделал, и продолжал проигрывать, стремительно теряя свой авторитет даже в глазах одноплеменников.
Поскольку Бронштейн опасно выступил с отеческой позиции старого вождя-большевика, якобы соратника Ленина, фактически задав Сталину вопрос —
С какой стороны можно было ещё атаковать Сталина? Почесав свои кучерявые «репки» Бронштейн и его сторонники обратили внимание, что в дискуссиях, спорах и голосованиях большинство почему-то за Сталиным, — почему? Отодвигая в сторону мысль, что Сталин может быть правым, с опозданием обнаружили, что дело в кадрах, — Сталин за один год умудрился «пропитать» и «наводнить» многие структуры и организации своими кадрами, и троцкисты потребовали упразднить назначенство и ввести выборность — «провести перевыборы всех тех парторганов, которые раньше были назначены». Но этим требованием Бронштейн и его сторонники и настроили против себя большую армию назначенцев, до этого момента бывших «нейтральными», которые теперь точно голосовали за Сталина. И понятно — это предложение не прошло. Опять пруха, опять прокол, опять Сталин в выигрыше, у Бронштейна-Троцкого сплошные неудачи.
Ладно — сталинские кадры, но почему «массы», в том числе и «партийные массы», не реагируют стачками, забастовками и восстаниями на возмущенную «праведную» критику Бронштейна? Как это объяснить? — Не природной ли ксенофобией, антисемитизмом русских? Чего там орали рабочие во время летних стачек? И вот готов ещё один проверенный старый большевикский и бундовский метод, Бронштейн косвенно обвинил Сталина в потворстве антисемитизма, в нечестном использовании его, в использовании общественных настроений, общественной атмосферы. 7 сентября 1923 года советская газета «Еврейская трибуна» сообщала важную новость: «Комиссариат внутренних дел организовал не так давно специальную комиссию, занимающуюся охраной евреев от «тёмных сил». То есть Центрожид увидел ещё недобитые «темные силы» и решил провести новую кампанию против русского народа под названием — «борьба с русским шовинизмом», и было введено так знакомое для нас в России в 21 веке понятие — «русский фашизм». «В 1923 году в советский литературный обиход вошло понятие «русского фашизма». Тогда своими жизнями поплатились А. Ганин с товарищами. Их прикончили на Лубянке. Обвинение в фашизме витало и над головой Есенина», — отметил в своей книге Н. Кузьмин.
В российском обществе, несмотря на расстрелы и мощное запугивание в течение нескольких лет, существовали сильные антиеврейские настроения. По сути — со времен Кронштадтского восстания и рабочих протестов 1921 года они не утихали. Осенью 1923 года в СССР были арестованы члены оппозиционных партийных групп — «Рабочая группа» и «Рабочая правда», больно ратующие за интересы рабочих. В коммунистической партии в очередной раз возобновилась дискуссия по этой теме. «Мы не скрываем цифры о том, что в Москве и других крупных городах происходит рост еврейского населения», который «совершенно неизбежен и в будущем», — говорил Ю. Лурье-Ларин, пытаясь объяснить антисемитизм социальными, бытовыми причинами, и не объясняя — почему евреизация российских городов «совершенно неизбежна в будущем», он предлагал обычные жестокие карательные меры: «Нельзя смотреть на эту практику как что-то стыдное, что наша партия замалчивает. Нужно создать в рабочей среде такое настроение, что всякий, кто выступает с речами против въезда евреев в Москву, каждый такой человек, вольно или невольно, контрреволюционер». А по коммунистическому обычаю с «контрой» один разговор — к стенке и пулю в лоб или затылок, потом добавилась «гуманная» психушка. Понятно, что после этого настроение в рабочей среде улучшалось.
По обычаю — эмоционально, с экспрессией возмущался и Лейба Бронштейн: «Неужели верно, неужели возможно, чтобы в нашей партии, в Москве, в рабочих ячейках антисемитская агитация оставалась бы безнаказанной?» — пытался вызвать он у русского отморозка Николая Бухарина солидарный гнев (из исследования Пола Джонсона). И вызвал, — сторонник коммунистического воспитания русских расстрелами (согласно его утверждениям в 1920 году) Н. Бухарин возглавил созданную «Комиссию ЦК по антисемитизму».
Сталин в этой теме особо не перечил, но не все инициативы Бронштейна и его соплеменников прошли, — «Троцкий сам подготовил документ, назвав его «Декретом о самой угнетенной нации». Это был государственный закон об исключительном положении евреев в СССР. Преимущества этой нации перед всеми остальными касалось самых разнообразных сторон жизни: от назначения на руководящие посты до внеочередного получения квартир, — отметил в своей
Старшие поколения, в том числе и старые большевики, видели огромное количество кровавых «подвигов» еврейских террористов в России, начиная ещё с Гершуни и Азефа, а вот молодёжь можно было «нагрузить» «чистой» сильно обрезанной информацией и создать «чистые» поколения русских толерантных космополитов.
Кстати, как мы наблюдали в предыдущих книгах этой серии (№3-4), — это было любимое надежное дело революционеров-террористов: использовать в своих политических интересах амбициозную и неграмотную молодежь, особенно энергичных полуумков из студенчества. И на этот раз осенью 1923 года «по старой привычке» Бронштейн решил использовать против Сталина эту вечно зелёную радикальность-революционность молодежи, утверждая льстиво за неё, что «молодёжь остро чувствует бюрократию», что она — «важнейший барометр нашей партии».
По сути — Троцкий использовал те же испытанные технологические приёмы, благодаря которым было свергнуто российское руководство и захвачена власть в Российской империи. Но Сталин — это не царь Николай Второй, Сталин тоже эти террористические «университеты» проходил и тут же вступил в жёсткую борьбу с Бронштейном за молодёжь, — во главе Агитпропа поставил «ихнего же» из умеренных — Лазаря Кагановича, и Агитпром своей широкомасштабной антитроцкистской пропагандой и разъяснениями «заглушил» Троцкого.
В этот период, вероятнее всего, между Сталиным и Л. Кагановичем была заключена некая устная договоренность о тесном сотрудничестве против Троцкого, но без ощутимого ущерба для еврейского народа.
Что дальше? С какой ещё стороны можно попробовать атаковать Сталина? Но все способы были уже опробованы и исчерпаны. Своему печальному положению несбывшийся глава СССР нашел простое пессимистическое объяснение: «Россия не дозрела до того, чтобы во главе её стоял еврей». Опять эта Россия виновата... По этому поводу можно даже вспомнить «гаррик» современного сиониста Игоря Губермана по поводу несбывшихся планов Мойши Ходорковского:
А если Русь растормошит
герой, по младости курчавый,
она расстроится, что — жид,
и в сон вернется величавый.
Мечты откровенного сиониста И. Губермана можно понять, но тогда — жид Лейба Бронштейн очень больно растормошил и жестоко захватил Русь, которая теперь всеми силами пыталась от этого кровавого палача избавиться, а он последними усилиями за неё цеплялся.
Что оставалось делать побежденному и униженному Бронштейну в той тупиковой ситуации, захлебываться от собственной ярости, беспомощности и бессилия?.. И в отчаянии Бронштейн решился на радикальный ход, — всё-таки он возглавляет Красную армию, и грех было этим не воспользоваться. На протяжении всей этой «дискуссии», борьбы со Сталиным Бронштейн пытался настроить соответственно солдат и офицеров, — размножил свои критические письма и распространил их в армии через своих сторонников-подчиненных, благо начальником политуправления Красной армии был фанатично преданный ему русский отморозок и выродок В.А. Антонов-Овсеенко, который, будучи офицером Российской империи, в период японской войны изменил присяге, предал, удрал из армии и подался в подполье к террористам, и начал борьбу против российских властей. Во время захвата столицы в октябре 1917 года Антонов-Овсеенко сыграл большую роль — будучи непосредственным подчиненным Бронштейна, он командовал боевыми отрядами по захвату важных государственных объектов: телеграф, почта и т.д. А после захвата России в ходе Гражданской войны в 1919 году он был назначен председателем тамбовского губисполкома, и это он довел многократными жестокими грабежами тамбовских крестьян до восстания и затем участвовал в кровавой расправе над ними. Кстати, и сейчас — в 21 веке почти во всех российских городах есть улицы, названные много десятков лет назад в честь этого предателя и кровавого палача русского народа.
Рис. В.А. Антонов-Овсеенко.
«Начальник политуправления Красной армии Антонов-Овсеенко развернул агитацию в воинских частях и среди курсантов военно-учебных заведений, призывая поддержать Льва Давидовича как «законного преемника» Ленина. Разослал циркуляр, назначив на февраль партийные конференции в военных училищах, что было вопиющим нарушением партийной дисциплины. Сторону Троцкого твердо держал командующий войсками Московского округа Муратов», — отметил в своей книге В. Шамбаров.