Жестокии развод

Тес Ария

По коже пробегают мурашки.

Уголок его губ дергается, и он слегка кивает.

– Согласен. Был неправ.

Короткое и лаконичное признание, а режет слух покруче красочных дифирамбов. Толя за столько лет совместной жизни ни разу не признал своей вины в любом из наших конфликтов. Всегда была виновата я. А этот? С ходу и искренне. Необычно.

Ерзаю на стуле, потом вздыхаю и потираю лоб.

– Кажется, мы совсем не с того начали. Предлагаю отмотать назад. Меня зовут Галя, и я…

–

Дочь Надежды.

Вскидываю взгляд с удивлением, Иван слегка жмет плечами.

– Я же сказал, что я знаю, кто ты такая. Ждал.

– Ждали?

– Она сказала, что ты придешь. Захочешь убедиться в ее светлом рассудке, когда узнаешь о планах на моего пацана.

Ауч.

А вот это уже больно…

Сразу в голове диссонанс и сотня голосов, где самый громкий орет: неужели Толя настолько задурил мне голову, что моя мама думала обо мне так?…

– По ее плану я должен сказать, что Олег – чистый ангел, хотя это не так. У него есть характер, и характер этот непростой.

Потому что мой.

Не прозвучало, но подразумевалось.

Иван хмыкает и собирается что-то добавить, но я выпаливаю.

– Мама умерла.

Повисает тишина. Он обрывается, а мне нечем дышать, и снова так больно, что хоть на стену лезь…

Боже…

Прикрываю глаза, когда слышу тихое.

– Мне очень жаль. Соболезную.

Снова коротко и лаконично, но в голосе столько…искренности, сколько не было ни у кого до него.

Снова бегут мурашки.

Слегка киваю. Даю себе пару мгновений на «подышать», но они уходят, и надо брать себя в руки. Снова смотрю на Ивана, только на этот раз он уже не такой напористый. Притих. Разглядывает свои лапы, хмурится слегка. Видно, что на него как будто бы наползла туча…

– Что случилось? – наконец спрашивает, я сразу отвечаю.

– Сердце.

Тянусь к нему…чем-то внутренним, ведь я безумно благодарна за такую реакцию, как бы это ни звучало. Искреннее сочувствие и сожаление, которого мне так не хватало…от мужчины? Господи…сумасшедшая.

Слегка мотаю головой и продолжаю. Угомонись. Это просто волнение.

– Но вы были правы. Я хотела с вами познакомиться.

– Если это по поводу денег, я ничего не просил, – перебивает четко, снова смотрит на меня твердо…как его сын, – Я не просил их, Галина. И я не буду держать на тебя обиду, когда ты отменишь ежемесячный платеж. Воевать и предъявлять тоже ничего не стану, можешь быть спокойна. А еще я обязательно все верну и…

– Деньги?

Он вскидывает брови.

– Ты не знала?

– Нет. Она…что-то переводила вам?

– Не мне, а моему другу. Он делал на эти деньги передачи.

Ну, конечно…

Иван выглядит хорошо, если не считать ссадины. У него здоровый цвет лица и хорошая

одежда. Под уродливой робой. А еще сигареты! И даже я знаю, что это местная валюта…у него хорошие сигареты. Значит, он здесь почти Царь и Бог.

Мама, господи…почему ты мне ничего не сказала?…

– Ясно.

– Я верну.

– Не нужно.

– Тогда попросишь оставить тебя…

– Если вы перестанет перебивать меня, то мы наконец-то поговорим о том, зачем я сюда пришла. Позволите?

Он издает смешок.

– Дерзкая.

– С волками жить…

Еще один смешок, но на этот раз пружина в нем становится не такой напряженной. Иван откидывается на спинку стула, складывает руки на груди и кивает.

– Ну, давай поговорим о причине, по которой ты пришла. Правда, я понятия не имею…

Достал! Вот же упертый баран!

– Я хочу забрать Олега.

Выпаливаю резко, он замирает тоже резко. Мы снова молчим, одними взглядами друг друга долбим, пока наконец не звучит очевидный вопрос.

– Зачем тебе это, красивая?

Щеки вспыхиваю.

Я облизываю нижнюю губу, его взгляд тут же смещается. Темнеет? Да нет, показалось…

Или да, но я об этом думать не хочу и перевожу взгляд в стену. Некомфортно. Лучше вообще его не провоцировать, он же мужик в тюрьме. Конечно…ему и я сгожусь, если…

Хватит! Боже, Галя, хватит…

Из груди рвется смешок.

– Что-то смешное сказал?

– Просто то же самое, что и Олег.

Я буквально кожей чувствую, как его сердце подпрыгивает. Смотрю на Ивана аккуратно, слава богу, ничего «такого» в нем больше не замечаю, а замечаю другое…

Он чуть вперед подался, будто готов ловить жадно каждое сказанное мною слово. И он завидует. Определенно завидует и тоскует, ведь общение с сыном так близко – только руку протяни. Но у меня оно есть, а у него нет…

Как это печально…

Набираю в грудь побольше воздуха и выдаю правду.

– Мой муж изменил мне с молодой девчонкой, выставил из дома, а дети приняли его сторону. Пусть причина будет очевидной, хорошо? Мне одиноко и страшно, я могу помочь, мама этого хотела, поэтому я это сделаю. Достаточно?

Иван снова молчит, оценивает мои слова. Перекатывает их в своем сознании… только время заканчивается. Вот-вот придется тюремщик, встреча будет закончена…надо пошевелиться. Решение-то уже принято…

– Я посчитала, что должна была с вами познакомиться, прежде чем забрать вашего сына. Не волнуйтесь, я не стану противиться вашему общению. Мы напишем вам письмо сразу, как Олег переедет в мою квартиру, а потом, думаю, я смогу привести его к вам и…

– Нет!

Он так резко подается вперед и рычит, что я вздрагиваю. Дыхание учащается. Да, мне снова страшно…