Жестокии развод

Тес Ария

– Да, люблю, – тихо отвечаю.

Иван стоит слишком близко еще слишком долго мгновений, хотя по факту всего несколько секунд, после чего кивает и отходит на пару шагов.

Я ощущаю свободу от принятия какого-то важного решения. Спокойствие с легким привкусом горького одиночества.

Наверно, все дело действительно в том, что я слишком давно одна. Но кидаться из-за этого на первого встречного? тем более при всех вводных? Это просто глупо. Хорошо, что расстояние восстановлено.

Даже если в моменте я считаю, что это не так.

– Я тебе кое-что купила.

Иван издает смешок.

–

Еще подарки? Галина, вы меня балуете…

С моих губ слетает глупый смешок, но я маскирую его тихим цыком и мотаю головой.

– Все тебе шутки шутить, вот, – достаю из сумки коробку с новым телефоном и передаю ему.

Иван смотрит на нее с большим сомнением, потом поднимает глаза.

– Не думаю, что это…

– Господи, хватит, – вздыхаю, положив коробку на край столика, – Давай только не будем заскакивать снова на этот поезд с «я не могу, ты итак сделала для меня слишком много». Это не для тебя. А для Олега.

Флирт окончательно исчезает, а густая неловкость растворяется в воздухе. Иван выгибает брови, явно не понимания, к чему я клоню.

С губ срывается еще один смешок. Я снимаю сапоги, потом встаю и киваю.

– Он не хотел уезжать сегодня, и я думаю, что ему страшно. Олег боится, что вернется домой, а тебя не будет здесь. Этого, конечно, никто вслух не сказал, но он уже раз пятьсот написал мне и спросил, дома я или нет. И что ты делаешь.

Иван напрягается. Я знаю, что ему, скорее всего, неприятно это слышать, а еще тоже страшно…и дико-дико жаль. Просто на его месте мне бы тоже было жаль. Я бы ощущала ответственность за состояние своего ребенка, и кажется, в этом я точно попадаю в точку.

– Ты не виноват, – говорю тихо, а Иван вздрагивает.

Сердце в этот момент обливается кровью и поет совсем печальную мелодию…господи, так не должно быть. Почему все так?…

Мне хочется мягко сжать его руку, поддержать и показать, что он не одинок. Мы обязательно со всем справимся, но я помню: дистанция. Нам нужно держать дистанцию…

– Просто возьми телефон, напиши сыну и оставь уже в стороне все свое мужицкое «мне неудобно», хорошо? Не усложняй.

Тихо усмехнувшись, мужчина пару раз кивает головой.

– Ладно.

– Ему будет приятно, – продолжаю, глядя в его глаза, – И так ты сможешь быть рядом и поддерживать Олега. Сам. Без посредников.

– Я же сказал – ладно. Мужицкое я оставлю в стороне.

Издаю смешок и киваю, обойдя его по стеночке. Если честно, очень слабо представляю, как он оставит «мужицкое» в стороне, когда от него этим мужицким за километр тянет. Кажется, будто каждая клеточка тела пропитана тестостероном, и мое женское начало буквально вибрирует!

Господи, тоже идиотка…мне бы совет похожий себе дать: оставь в стороне все свое женское, не усложняй, Галя. И без того непростую ситуацию…

***

Взяв небольшую паузу между нашим «общением», я сбегаю в ванну, а потом в свою комнату, чтобы переодеться. Ругать себя за желание найти близость и утонуть в этом мужчине, чтобы почувствовать себя женщиной, можно, конечно, до бесконечности в квадрате, но с другой стороны…это контрпродуктивно, согласитесь. Я просто одинока, а к Ивану очень просто потянуться своими внутренними, женскими вибрациями,

и за это себя легко можно простить и понять. Да, так бывает. Между нами невозможны отношения – логика и разум говорят верные вещи. Да и нужны ли ему эти отношения? Мне почему-то кажется, что вряд ли. Сейчас у него много других забот, чтобы думать о таких глупостях. Мне просто нужно взять себя под контроль и прекратить принимать собственные ощущения за истинные чувства. Разница ведь велика: от нехватки внимания и близости женщина может любые порывы принять за что-то великое. А так нельзя. Это нечестно в первую очередь по отношению к себе, и разве мне недостаточно? Нечестного по отношению к себе? Едва ли.

Короче, выхожу я из комнаты в полной, боевой готовности, а Ивана нахожу в гостиной на диване. Рядом с ним лежит телефон, на губах легкая улыбка. Наверно, они с Олегом немного попереписывались.

– Как дела у Олега?

– Отлично, – Иван кивает, чуть подавшись в сторону, – Говорит, что школа – класс. Черт…

– Что ты делаешь?

– Играю в драчки, – он бросает на меня взгляд с тихим смешком, – Не против? Делать больше нечего.

– Нет, играй.

Обхожу диван и сажусь с другой его стороны. На экране идет популярное сражение, и даже я когда-то в эту игру играла. Правда, мне она совсем непонятна, а вот мальчишки…все они так и остаются мальчишками. Неважно, сколько тебе лет…

Улыбаюсь таким мыслям, а потом вспоминаю сцену из школы. По-моему, это удачное время для разговора? А может, и нет. Не успеваю подумать об этом, как с губ срывается:

– Можем поговорить?

Иван бросает на меня еще один взгляд, но сразу отворачивается. В комнате звучит беспрерывное клацанье кнопок.

– Что за официоз? Конечно, можем, красив…Да твою мать!

Я молчу. Мне сложно решиться на такой разговор, в этом плане от Толи у меня никогда поддержки не было. Он если и слушал, то тоже так. Одним ухом, задней пяткой.

Немного огорчаюсь. Неужели я себя снова обманула? И как же это глупо. Размышляла тут о мужиках, а мы? Разве женщины лучше? Верят до победного, и нам почти всегда достаточно увидеть один лучик, чтобы ждать полноценного, солнечного дня.

Глупо…

Вздыхаю, мотнув головой, а потом говорю тихо:

– Хотя…это неважно, забудь.

Встаю, чтобы уйти и сделать себе чай, но моего запястья тут же касаются горячие руки. Пальцы немного взмокшие, а сильные. И я вся уже в мурашках…

Резко поворачиваюсь. Джойстик отброшен, по телеку тотальное уничтожение, но Ивану плевать. Он смотрит на меня серьезно и говорит тоже серьезно.

– Ну нет. Куда собралась?

– Чай сделать.

– Я не вчера родился, Галя. Знаю ваши эти женские штучки. Раз я оставил мужицкое в стороне, ты тоже давай без этого. Говори.

Он тянет меня на диван почти бережно. Точнее, думаю, это максимум бережности, на которую он способен, а я как под заклятием подчиняюсь.

Снова это ощущение. Сравнение. Но куда от него денешься? Думаю, это в человеческой природе сравнивать, чтобы разобраться: Толя никогда бы не отбросил свои дела ради обычного разговора со мной. Ваня бросает. Пусть это хрень собачья по факту, а не дела – всего лишь глупая игра! Ну и что? Для него-то это в моменте было очень важно.