Жестокии развод
Шрифт:
– Я тебя не виню. Сомневаюсь, что поступила бы правильно сама, что о тебе говорить?
Иван мягко улыбается.
– Сочувствующая у тебя душа, красивая. Но…
– Хорошо, – перебиваю наскоро, – Ты действительно виноват. Да, наверно, ты мог бы себя проконтролировать, но это совокупность твоих жизненных моментов. Хорошо, что ты все понимаешь.
– Конечно, я все понимаю. Пожалел уже сто раз…
– И это самое важное. Я думаю…что может быть, Олегу полезно это услышать?
– Если честно…я боюсь возвращаться с ним в тот день.
Признание
Доверие…
Волшебное слово, которое ты думаешь, у тебя есть, но когда действительно его находишь – понимаешь, как сильно заблуждался…
Подпираю голову рукой и улыбаюсь, слегка кивнув.
– Хорошо, я все понимаю. Могу предложить выход?
Иван повторяет за мной.
– А он у тебя есть?
– Только не воспринимай сразу в штыки, хорошо?
– Это не моя история больше, красивая. Говори.
Киваю слегка.
– Я думаю, что мы можем поискать детского психолога.
Иван выгибает брови, но чтобы он не успел ничего сказать лишнего, я наскоро перебиваю.
– Это не значит, что с твоим ребёнком что-то не так, окей? Психолог помогает разобраться в себе, а не ставит на человеке клеймо. Он поможет провести разговор, который вам все равно предстоит провести, и сделает все безопасно. Направит тебя, поможет разобраться Олегу…это…правильное решение, как мне кажется. И это совершенно точно не будет означать, что ты, как родитель, проиграл или не состоялся. Это наоборот будет означать, что ты ответственно подходишь к решению ситуации.
Пару мгновений он молчит, а я даже не подозреваю, как отреагирует, но понимаю одно: нужно время. Нельзя в таком давить, а из кого-то вроде Ивана еще нельзя выбивать согласие: получишь обратный эффект. Поэтому я улыбаюсь, потом стягиваю джойстик со стола и киваю.
– Подумай над моими словами, а пока…давай сыграем? Надеру тебе задницу.
– Охо-хо-хо…какое громкое заявление!
– Давай уже. Или струсил?
Глупо, я знаю. Но так будет лучше. Ивану нужно подумать над тем, что я сказала, а мне нужно немного расслабиться. Все-таки в играх есть свои плюсы – они здорово снимают напряжение…
Мы проводим пару боев. Первый – Иван явно поддается, пока я разбираюсь с управлением. Второй – тоже. А вот начиная с третьего, когда я вхожу в раж, ему уже не так легко со мной сладить. Не знаю, сколько там проходит времени? Мы смеемся, я выигрываю, а потом он слегка пихает меня в плечо и сбивает.
Резко поворачиваюсь и открываю рот.
Иван облизывает губы.
В его глазах горят чертики, во мне – возмущение.
– Ты…ты…меня пихнул! Чтобы я проиграла!
– Я случайно.
– Ага, конечно! – повышаю голос, вызывая в нем смех, – Жухало! Ты – жухало!
– На войне все средства хороши и…
– Ты жухало! Все! Дисквалификация за неспортивное поведение!
– Да ну? И что ты будешь делать?
Так
– Ты лишаешься права управлять главным джойстиком!
Резко подаюсь вперед, чтобы отнять у него этот самый джойстик, но Иван быстрее. Он моментально считывает мой маневр, отводит руку в сторону и поднимает ее над своей головой.
Сволочь!
У меня все преграды снесены. Я вижу цель и не вижу препятствий! Наваливаюсь на него, мы падаем на спинку дивана. Он смеется, да и я тоже, пока тянусь до его руки, но они у него слишком огромные.
Хочу съязвить. Резко поворачиваю голову, но моментально застываю.
Наши лица находятся слишком близко.
А взгляд его слишком проникновенный.
Он больше не смеется, но улыбается. И смотрит-смотрит-смотрит. Так, что у меня все нутро в узел…
Боже…
На меня так никто и никогда не смотрел! Клянусь!
Взгляд сам падает на эти порочные губы. Интересно, какие они на вкус?
Его дыхание сбивается. Тело подо мной напрягается больше, и это тоже очередной жаркий забег очередных моих мурашек…
ПИМ-ПИМ-ПИМ!!!
Момент ломается громкой трелью моего таймера, который я поставила, чтобы не опоздать в школу за Олегом. Этот таймер можно одновременно проклинать и восхвалять, ведь правда в том…что я не знаю, как бы закончился этот миг, если бы нас ничего не отвлекло. А правильно или нет? Думаю, было бы уже неважно…
27. Две недели. Часть 1 Галя
Две недели проносятся так, будто кто-то зажал кнопку быстрой перемотки на пульте. В нашей жизни появляется какая-то стабильность, и самое странное – эта стабильность теплая, веселая и…от нее в душе щекочет.
Я постоянно улыбаюсь.
Олег быстро привык к новой школе. У него не было совершенно никаких проблем, а напротив. На третий день своего обучения он уже рассказывал нам смешные истории про своих новых друзей: про Пашку и Никитку, с которым они, как это когда-то модно было называть, крутили белкам хвосты вместе. Мне еще больше нравилось наблюдать за их с Иваном взаимодействием. Он мягко улыбался, поддерживал, но в нужный момент осаждал. Если истории явно переходили на другой уровень шалости.
Только это было далеко не все, что мне нравилось…
Иван круто сблизился с Артемом. Они нашли много тем для обсуждения, и, как оказалось, у них действительно их было много. Иван совершенно не был похож на Толю, которого мои дети всегда любили и уважали, но никогда не могли вот так сесть и проговорить несколько часов подряд. Он же всегда спешил, большой начальник, и вечно…знаете, что-то строил из себя. Непонятно зачем и почему, правда, но так было. Раньше я совершенно не отдавала себе отчета в том, как он держит на расстоянии «своего позволения» не только меня, но и детей. Как он играет и перед ними, совершенно не допуская определенных, обыденных вещей.