Жезл маршала. Василевский
Шрифт:
— Речь шла о разделении Северного фронта на два и ликвидации северо-западного направления...
— Да, верно... — Сталин поднял поседевшие брови. — Хорошо, я подумаю и дам знать. Можете идти. Скажите Поскрёбышеву, чтобы послал ко мне Берия.
Сталин зашёл в свою комнату отдыха и посмотрел на себя в зеркало. Лицо серое, неживое, а глаза излучали тусклый, словно размытый тушью свет. «Крепко меня свело, мог бы и загнуться, не будь рядом Василевского, — подумал он. — Только бы не сболтнул в Генштабе, что меня так скрутило». Но снова вспомнил о Якове, и тупая
— Кто это? — грубо спросил он.
— Это я, Коба!
Сталин узнал голос Берия и резко бросил в трубку:
— Пошёл ты к чёрту!
Несколько минут он посидел за столом, потом снова прочёл листовку. Чувство смятения не покинуло его. Он лихорадочно соображал, что же предпринять. Позвонил в Ленинград Жданову. Тот с ходу заявил, что немцы усилили натиск, группа армий «Север» в районе Шимска прорвала нашу оборону и вчера немцы заняли Новгород. У них полное господство в воздухе. Все силы бросили на проклятого немца, а он всё прёт!
Сталин сказал, что Ставка намерена разделить Северный фронт на два.
— Как ты, Андрей, одобряешь?
— Разумное решение!
Наступила пауза. Затем Жданов спросил, получил ли Верховный его письмо.
— Андрей, оно меня опечалило... Где ты взял листовку?
— Немцы разбрасывали их на передовых позициях наших войск.
— Да, Яков в плену, и кто знает, что могут с ним сделать эти изверги. Лучше бы он погиб в бою.
Жданов как мог успокоил вождя, сказав, что Якова гитлеровцам не удастся склонить к измене.
— В этом я уверен, и ты, пожалуйста, гони прочь такие мысли!
— Спасибо, Андрей, спасибо, друг, — негромко произнёс Сталин. — А Ленинграду мы поможем. Его надо удержать любой ценой!..
Поговорил со Ждановым, и, кажется, стало легче на душе. Он задумался. Неожиданно его мысли перескочили на Василевского. Прав он, предложив разделить Северный фронт на два. Оборонять Ленинград одному, даже сильному, фронту тяжело, и управлять войсками, разбросанными на большой территории, трудно. А если там будет два фронта, немцам придётся дробить свои силы...
Появился Берия. Он постучался и тихо вошёл в кабинет. На его лице читалось волнение, хотя за очками не сразу это увидишь.
— Где ты был? — спросил Сталин.
— Я же вам звонил...
— Врёшь! — выругался вождь. — Ты звонил, наверное, Кобе, а я — товарищ Сталин! — Он помолчал, провёл холодными пальцами по щекам. — Ты был прав насчёт Якова. В плену он. Вот, прочти! — Он отдал Берия пакет. — Потом решим, что станем делать. А сейчас я буду совещаться с Генштабом по обороне Ленинграда, ситуация там критическая.
Василевский вошёл в кабинет. Шапошников разговаривал по ВЧ с маршалом Ворошиловым. Борис Михайлович раскраснелся, пучок волос скатился на лоб и прикрыл правое ухо.
— Климент Ефремович, помочь войсками я не могу! — почти кричал он в трубку. — Резервов в Ставке нет!.. Что-что, не понял? Ах, у немцев
Шапошников внимательно посмотрел на своего подопечного. Из кармана кителя он достал папиросы «Беломор» и закурил.
— Не знал я, что Клим Ворошилов такой паникёр, — обронил маршал. — Требует от меня резервы: давай, мол, и всё! — Шапошников отбросил со лба волосы. — Я-то понимаю, чего он столь лихо напирает на меня. Клим со Сталиным на одной ноге, друг и соратник, а коли так, то вождь его не обидит. Но я-то, голубчик, тоже не лыком шит! Ну, а вы доложили Верховному наше предложение?
— Естественно. Сказал, что подумает.
Шапошников, щуря глаза, заметил:
— Надо бы давно упразднить и северо-западное направление. Вообще-то зря Верховный создал главные командования по направлениям, и, хотя их возглавили наши известные военачальники маршалы Ворошилов, Будённый и Тимошенко, ничего путного из этого не вышло. Они оказались промежуточным звеном между Ставкой и фронтами. Любое их решение должен одобрить Верховный или Ставка. Я предложу их упразднить.
Как и ожидалось, Северный фронт был разделён на два — Ленинградский и Карельский. А через неделю упразднили Главкомат северо-западного направления, входившие в его состав фронты подчинили непосредственно Ставке. Ленинградский фронт возглавил Ворошилов.
— Ура, Борис Михайлович, наша взяла! — воскликнул Василевский. Но Шапошников умерил его восторг:
— Зря радуетесь, голубчик! Маршал Ворошилов, «сталинский нарком», как поётся в песне, уже запаниковал...
И вправду: едва Сталин назначил Ворошилова командующим Ленинградским фронтом и потребовал решительных действий по обороне города, тот попросил освободить его от должности и назначить на его место генерала помоложе.
— Я очень устал, Иосиф, но это ещё полбеды, — глухо прозвучал в трубке голос маршала. — У меня тут что-то не получается.
— Не паникуй, Клим! — успокоил его Сталин. — Разве в девятнадцатом под Царицыном у нас всё сразу получалось? Так что не возражай. Где я возьму генерала на твоё место?
— Тут такая заваруха, что нервов моих не хватит, — настаивал Ворошилов.
— А у меня, стало быть, нервы крепче? — вспыхнул Сталин. — Ну что ж, если так, я найду тебе замену! — И вождь положил трубку. Взглянул на молча сидевшего за столом маршала Шапошникова. — Борис Михайлович, свяжитесь с Жуковым и передайте ему, чтобы срочно прибыл в Ставку!
— Я понял, что Верховный решил послать Жукова в Ленинград вместо Клима Ворошилова, — подытожил начальник Генштаба.
Василевский весело заметил:
— Так это то, что надо, товарищ маршал! Я схожу в шифровальный отдел, нет ли нам чего из Ленинграда.
Для Генштаба донесений не было. Но на столе Василевский увидел документ Ставки, который ещё утром должны были передать командующему ВВС Красной Армии генералу Жигарёву.
— Почему не отправлена шифровка? — спросил он полковника Иванова.