Жезл маршала. Василевский
Шрифт:
По лицу Шапошникова пробежала едва заметная тень.
— Одних рекомендаций, Иосиф Виссарионович, недостаточно, нужно оружие, боевая техника, боеприпасы, — резонно заметил маршал. — У нас, к сожалению, пока с этим делом туго.
— Вы правы, Борис Михайлович, и мы будем накапливать резервы. — Сталин вскинул голову. — Так что займитесь директивным письмом. Два-три дня хватит?
— Сделаем, Иосиф Виссарионович, — заверил Шапошников.
Я, правда, часто хвораю, но у меня надёжный помощник. — И он кивнул на Василевского.
Тот зарделся.
— Я за сутки всё сделаю!
— Это то, что надо! — улыбнулся Верховный. И тут же предупредил, что нужно обобщить опыт, который родился в боях под Москвой и привёл к победе над врагом.
В кабинет вошёл Молотов.
— У тебя что-нибудь срочное? — спросил его Сталин.
Молотов сказал, что звонил из Мурманска наш посол в Англии Майский, крейсер «Кент» прибыл в Мурманск, на его борту министр иностранных дел Англии Иден [11] , завтра утром он поездом выезжает в Москву.
11
…крейсер «Кент» прибыл в Мурманск, на его борту министр иностранных дел Англии Иден... — Иден Антони, лорд Эйвон (1897-1977), государственный и партийный деятель Великобритании, один из лидеров консервативной партии. В 1935-1938 гг. и в 1940-1945 гг. министр иностранных дел, член военного кабинета. 26 мая 1942 г. подписал в Лондоне от имени Великобритании советско-английский договор о союзе в войне против гитлеровской Германии.
— Когда мы начнём с ним переговоры? — спросил Молотов.
— Как только он прибудет в столицу. Ты подготовил документы?
— Да.
— Я хотел бы их посмотреть. Идена послал господин Черчилль, как ты знаешь. Черчилль — хитрая лиса, как бы не подсунул нам мину замедленного действия, в этом деле он дока! Нам теперь нужна конкретная помощь, а не разговоры о ней. Учти это, Вячеслав!
Молотов вышел. Сталин, загасив трубку, сказал:
— Теперь поговорим, что там у нас под Ленинградом?..
Глава девятая
До глубокой ночи Василевский готовил проект директивного письма. Утром маршал Шапошников взял документ.
— Я прочту его, если надо, внесу свои поправки, потом отдам Верховному, а сам поеду в поликлинику, что-то у меня снова подскочило давление. Если что, Верховный свяжется с вами. Но это, видимо, будет не скоро. У него сегодня большой разговор с директорами танковых заводов.
Но Сталин позвонил в Генштаб вскоре после ухода Шапошникова и вызвал Василевского к себе.
— Солидный получился документ, — весело сказал он. — У меня одно замечание. Вы пишете, что немцы хотят до весны сорок второго года выиграть время и получить передышку, а наша задача — не дать им эту передышку, гнать их на запад. Мысль хорошая. Но как гнать и что для этого
— Слово в слово, — ответил Василевский.
— Теперь директивное письмо готово, я подпишу его, и вы отправляйте в войска.
Василевский замялся.
— Что вас смущает? — с лёгкой усмешкой осведомился Верховный.
— Выиграть войну в сорок втором — это же нереально! — выпалил он.
— Надо ориентировать людей на победу, — шевельнул бровями Сталин. — Нельзя же всё время нагнетать страсти! Войска должны жить надеждой, тогда у них будет выше наступательный дух!
— Ну если так... — невесело произнёс Василевский. Он взял папку и собрался уходить, но Верховный неожиданно спросил, вернулась ли его семья из эвакуации и где она проживает.
— Вернулась ещё в феврале, а проживает на улице Грановского в той квартире, которую мне дали по вашему распоряжению.
— Помню, помню. — Сталин глотнул дым из трубки. — Где вы отдыхаете, если появляется такая возможность?
— Там же, на Грановского, иногда в Генштабе. Рядом с кабинетом хорошая комната отдыха, там я и сплю.
— На даче бываете? — продолжал сыпать вопросы Верховный.
— У меня нет дачи. Летом иногда отдыхал на даче Наркомата обороны в Красково, но она далеко от Москвы. Пока едешь туда — устанешь.
— Ну-ну, — неопределённо буркнул Сталин.
После этого разговора прошла неделя. Как-то утром, когда Василевский готовил Верховному рабочую карту фронтов, на пороге вырос начальник охраны вождя генерал Власик, широкоплечий, с суровым лицом.
— Я пришёл за вами, — сухо сказал он.
У Василевского затяжелело в груди. Неужели арест?
— Куда и зачем? — выдавил он из себя.
— Товарищ Сталин поручил мне показать вам дачу, и, если она приглянется — будет вашей. — Генерал улыбнулся, обнажил белые крупные зубы. На душе у Василевского отлегло.
Дача находилась в Волынском, на берегу реки Сетунь, в нескольких минутах езды от Генштаба. Там же неподалёку была и дача Сталина. Домик Александру Михайловичу и его жене Екатерине Васильевне пришёлся по душе — об этом он и сказал генералу Власику.
— Теперь вы там хозяева. — И Власик отдал Василевскому ключи от дачи.
Пасмурным апрельским утром Василевский ехал в штаб Северо-Западного фронта, а в голове всё ещё звучал надрывный голос вождя: «Я недоволен командованием фронта! Курочкин и Ватутин никак не могут разбить немцев в районе Демянска! Немцы сидят в «котле» — и хоть бы что!» Да, горячий был разговор в Ставке. Начальник Генштаба возразил: мол, у генерала Курочкина сил маловато, ему бы помочь резервами. Василевский увидел, как синим огнём запылали глаза у Верховного.