Жезл маршала. Василевский
Шрифт:
Берия не сказал «связь с врагами», за него докончил Сталин:
— Не исключено, что есть связь с врагами. — Он ближе подошёл к Берия: — Пока идёт проверка, ни слова Василевскому!
— А как быть с журналистом?
— Ты с ним беседовал?
— Да, но свою связь с отцом он отрицает. В анкете писал, что отец в тысяча девятьсот девятнадцатом году погиб на фронте под Ростовом. Но что-то в нём меня настораживает. И втёрся в доверие к Василевскому не случайно.
— Ищи истину, Лаврентий, — поддержал его вождь. — По-моему, из твоих рук не
Берия вышел от Сталина в хорошем настроении. «Я доберусь до этого попа Бонапарта, он у меня ещё попляшет!» — усмехнулся он в душе...
«Почему же Берия промолчал о брате Кальвина? — подумал сейчас Сталин. — Странно, однако...» Он вызвал Поскрёбышева.
— Пошли ко мне Берия!
И вот он, Берия. Вошёл в кабинет вождя как в свою опочивальню, снял фуражку и погладил лысину.
— Садись, Лаврентий. — Сталин тоже сел. — Твои молодцы арестовали на Северном флоте командира корабля, но я ничего об этом не знаю, а ты почему-то мне не доложил. Кто он?
— Родной брат журналиста Кальвина капитан третьего ранга, а по-армейски — майор Азар Петрович Кальвин.
— О семье Кальвиных ты мне недавно говорил, а об аресте брата-моряка ни слова! Почему? — В голосе вождя Берия уловил едва скрываемую суровость.
«Кто ему доложил об этом моряке? — недоумевал Берия. — Адмирал Головко или нарком ВМФ адмирал Кузнецов?..»
— Я жду, Лаврентий, — подтолкнул его суровый голос вождя.
— Что я мог тебе доложить, если нам пока не удалось доказать вину командира-моряка? Он всё отрицает. Вот я и решил, что как только моряк развяжет язык и обвинение будет готово, всё тебе и подать как на блюдечке!
— В чём обвиняется командир корабля? — сухо спросил Сталин.
Берия объяснил ему историю с арестом немецкого агента.
— Нам кажется, что агент, работавший на морском заводе, завербовал Кальвина, когда его корабль находился там в ремонте. И Азар снабжал его секретными сведениями о нашем новом минноторпедном оружии. И ещё одна деталь, — продолжал Берия. — Азар Кальвин не только командир корабля, он ещё и конструктор. Он создал оригинальный прибор для морской торпеды, и теперь она сама находит себе цель на море и ликвидирует её.
— Прибор внедрён на кораблях флота?
— Пока нет, его должны были испытать на Балтике, но что-то затормозилось.
— Прибор лежит, а конструктор сидит! — усмехнулся Сталин. — Он что, этот Азар Кальвин, враг?
Берия заявил, что свою вину Кальвин не признает, хотя улики налицо. Перед войной с группой военных моряков он ездил в Германию для обмена опытом службы на море, встречался там с немецкими моряками, среди которых был и немецкий агент, бывший инженер морзавода в Ленинграде, которого чекистам удалось разоблачить. Он-то и заявил, что Азар Кальвин передавал ему важные военные сведения.
— А не пытается ли агент оговорить Кальвина? — спросил Сталин. — Вот что, Лаврентий. Лично разберись с этим делом. О командире корабля просили нарком ВМФ Кузнецов, адмирал
— Кто этот военачальник? — спросил Берия.
— Потом скажу, Лаврентий. Ты сначала сделай то, что я тебе поручил. Кстати, тебе докладывали, что жена моряка-командира приехала в Москву, чтобы увидеть мужа? Но в свидании с мужем ей отказали. Это же бесчеловечно!
— Нет, об этом мне не докладывали, — возразил Берия.
— Тоже разберись, кто дискредитирует наши органы... — Сталин встал. Взял в комнате отдыха бутылку «Боржоми» и налил себе в стакан. — Хочешь?
Берия отказался.
— И вот ещё что, Лаврентий. Разберись и с арестованными военными. Нам сейчас дорог каждый командир, каждый специалист. Этого требует война, и если человек невиновен, надо его немедленно освободить. Ты понял? Мы и так потеряли немало заслуженных военачальников, и я не уверен, что все они были шпионами и предателями.
— Лес рубят — щепки летят, — бросил Берия.
У Сталина вмиг помрачнело лицо, ноздри гневно раздулись.
— Ты эту свою гнилую философию забудь! — сквозь зубы процедил он. — Если тебя крепко поколотят, то ты не только себя признаешь виновным, но и мать родную продашь! Щепки летят... — грубо повторил вождь. — Эти щепки — люди! Самое ценное, что у нас есть в стране. А ты обращаешься с ними, как с червями... Наведи в своём ведомстве законный порядок! Если это не сделаешь, я поручу другим это проделать, но тогда, Лаврентий, пеняй на себя!
В дверях появился Поскрёбышев.
— К вам нарком ВМФ адмирал Кузнецов и генерал Василевский.
— Пусть войдут!
Берия встал:
— Разреши мне идти, Иосиф?
Берия вернулся на Лубянку удручённый. По внутреннему телефону он позвонил капитану госбезопасности Костенко.
— Сергей Иванович, как продвигается дело Азара Кальвина? Ты что, всё ещё его не «расколол»? Ах, моряк человек упрямый, понял... А может, он не виноват, а ты хочешь приписать ему измену Родине? Вот что, — продолжал Берия. — Свяжись с полковником Кальвиным и передай, чтобы жена его брата прибыла на Лубянку к семнадцати ноль-ноль, и разреши ей свидание с мужем... Что ты сказал? Не надо этого делать? Ты кто такой, чтобы учить меня? Тебе приказывает нарком, а ты смеешь возражать? Ах, ты не понял меня, да? Тогда пошевели своими куриными мозгами, может, и поймёшь!.. Приготовь все документы на Кальвина и принеси мне. Я сам им займусь!..
Оскар Кальвин собрался идти к главному редактору, но ему позвонил Костенко с Лубянки:
— Привет, Оскар Петрович! Где сейчас находится жена вашего брата Азара?
— У меня, Сергей Иванович. Она была на Лубянке, но свидание с мужем ей не разрешили...
— Неувязка получилась, — прервал его Костенко. — Передайте ей, чтобы сегодня к пяти вечера пришла к нам. Я жду её. Кстати, вам тоже могут дать добро на свидание с братом.
— Спасибо, Сергей Иванович, я обязательно этим воспользуюсь!