Жил-был мент. Записки сыскаря
Шрифт:
— Полиция Нью-Йорка! Всем стоять!!!
Мужику были пофигу все полиции-милиции мира. Он уже стоял. Раком над унитазом и натужно блевал. Его томагавк по кличке Топор Советский Обыкновенный одиноко лежал на полу.
— Ты бы ему ещё его права зачитал. Насмотрятся хрен-знает-чего! — проворчал наш пожилой водитель УАЗика, мощным пинком отправляя бывшего владельца томагавка в открытые задние двери машины.
— Барбос, что за мерзкий запах от твоей одежды? Сколько можно…
— Это запах Внутренних Органов, май дарлинг.
И поплёлся я в душ.
Зина
Ночь
— Вот ГАИшники мудохаются! — со злорадством думалось дежурному по отделению милиции.
И он задремал. Тишина.
И снился дежурному сон. Цыганский табор пел и танцевал. Звенели бубенчики, ухал бубен. Рык медведя, смешно задирающего лапы, перекрыл цветной праздник жизни.
Рык перерос в вой, да такой, что страшно стало. Дежурный очнулся от дремоты. На втором этаже, у сыщиков, слышались глухие удары и рычание.
— Вечером цыгане были, целый табор. Наверно сыщики у них медведя скоммуниздили, на вещдоки, — авторитетно заявил постовой милиционер.
— Какой к чёрту медведь?!
— Цыгане без медведя не могут. Я вот кино смотрел. Там цыгане с медведем были. А наши, что, хуже? Тем более, там у них Барбосыч, он как животное увидит, так сразу к себе тащит. Удава, который у него в шкафу жил, помните?
Рык на втором этаже перерос в вой.
— Чёрт знает что. А если он дверь выломает и в коридоре срать сядет? Вони будет!
— Проблема. У нас и обезьянник пустой. Убирать некому. Мож, посмотрите, как он там, медведь?
— Господи! За что? — думалось дежурному. Чёртов Барбосыч, чёртовы сыщики. Только и умеют сокрытиями заниматься да водку пить.
Майор вытер лысину платком, надел фуражку, достал из кобуры пистолет и, передернув затвор, решительно стал подниматься по лестнице.
Приоткрыв дверь, он увидел в узком луче света медведя, который тёрся в углу и порыкивал.
— Лежать! Пристрелю! — истошно заорал дежурный.
***
Володя Зинковский уснул. Было выпито много. Обмыли поимку квартирного вора, вещдоки кучей лежали в углу кабинета. Проснувшись, он увидел на столе бутылку «Жигулёвского», оставленную на завтра. Когда оно, это завтра? Надел свою шубу, нахлобучил на голову шапку. Выпил пива. Выключил свет. И потерял ориентировку. Идти на двух ногах было сложно. Хотелось в туалет, хотелось света. От огорчения он завыл. И стал искать выход. До выключателя дотянуться он не мог. Вместо известных слов шёл из глубины души звериный рык. Кругом были углы, двери не попадались. «Зина» забылся в полудреме.
И снился ему лабиринт, стены которого были сложены из заявлений трудящихся, отказных, агентурных донесений, отдельных поручений.
Грозная фигура Прокурора встала над ним и, поигрывая пистолетом в пухлой ладони, заорала:
— Лежать! Пристрелю!
***
— Сука ты, Зина, а не медведь! — в сердцах сказал дежурный.
Напоенный
Народ и милиция едины
Водитель дядя Коля чертыхнулся, и наш «Луноход», взвыв сиреной и гремя подвязанным проволокой глушителем, поплёлся к магазину.
У магазина «Вино-Воды» была драка. Битва маленьких карликов была в разгаре. Мужики пыхтели, хватая друг друга за грудки. Пуговицы от рубашек белели на асфальте. Женщины кричали. «Помогите милиции граждане» и мы приехали одновременно, постовой выглядывал из-за угла магазина.
Постовой и патрульные с надеждой смотрели на меня. Я был с похмелья.
— Милиция! Убивают! — истошно заорала какая-то тётка.
Делать было нечего, и я хрипло сказал в микрофон, не выходя из машины:
— Мужики! Пиво есть в этом кильдиме?
Народ дружно ответил:
— Есть.
— Кто последний?
— Я крайний, — тихо ответил мужик с лунообразным лицом, заправляя рубаху в брюки.
— Я за вами, — серьёзно сказал я и закурил.
Какая-то седоволосая женщина отвесила подзатыльник здоровому парню.
— Вон даже милиция в очереди! Не то что ты, охломон!
Народ вытянулся в строчку, послышались смешки.
ПМГшники вопросительно посмотрели на меня, я махнул рукой. Они понимающе ухмыльнулись и свалили. Постовой, поправив кобуру, степенно ушёл охранять покой граждан.
Москва. 11.00. Утро.
***
Для любопытных
Помогите милиции граждане — ПМГ(передвижная милицейская группа).
Виноводочные изделия в СССР одно время продавали с 11.00 утра.
Милиция в очереди за зельем не стояла. Но тут надо было.
«Луноход» — сленг, название машины УАЗ, в милиции её красили в жёлтый канареечный цвет, по борту шла синяя полоса с надписью белыми буквами МИЛИЦИЯ. До этого были «Раковые Шейки», но это другая история.
Коля Рябов
Коля Рябов был инспектором УР. Так у него в ксиве было написано. Дураку ясно, что работал он на земле. Это ОУР, или там УУР байки тёткам рассказывает о крутизне своей. Не говоря о всякой шелупони уголовной Министерской. Кто землю топчет, тот и герой. Им, сыскарям с земли, ордена не дают, ну, может, посмертно медальку. Или срока от любимого Прокурора, или по известному месту мешалкой, чтоб летел и помнил, что земля для остальных ОУР, УУР и проч. важных — это вид из иллюминатора, а для тебя, братишка, вот она, рядом. Жри дерьмо не хочу. Когда в Тагиле сядешь. За сокрытие. Или там в морду дал, типа спросить хотел, а не украли ли, Вы, всемилостивейший СЭР, у козла Сидорова трёшник на похмелку, предварительно ткнув его ножичком в область грудной клетки. Ой, социалистическую законность нарушил. Фигня случилась.