Житие сестер обители Тёсс, Штагель Элизабет

Житие сестер обители Тёсс

на обложку

Штагель Элизабет

Шрифт:

И как приключилось, что Господь наш некоторых особо почтил, так что представил их христианству как бы чистым зерцалом и образцом, например, святого Петра и воссиявшее солнце святого Фому [38] , посредством которых любой человек должен по справедливости влечься ко Господу, так в Ордене сем имеется много высоких святых, которые не были прославлены и возвеличены, хотя и пострадали ради веры Христовой, как особо написано о CXIIII из них, пострадавших сразу после создания Ордена [39] . Но и среди прочих святых имеется множество жен и мужей, заслуживших своим возвышенным житием, чтобы Господь наш сотворил через них, во время их жизни и после кончины, столь великие знамения, что весь мир мог бы им подивиться.

...святого Петра и воссиявшее солнце святого Фому... — Речь, по-видимому, идет о Петре Веронском и Фоме Аквинском. Мученик Петр Веронский (1206—1252) — доминиканец и инквизитор Ломбардии; был убит катарами под Барлассино по дороге из Комо в Милан и в 1253 г. канонизирован папой Иннокентием IV. Фома Аквинский (1225—1274) — католический богослов, систематизатор схоластики, автор «Суммы богословия» и «Суммы против язычников»; в 1323 г. канонизирован папой Иоанном XXII.

...как

особо написано о CXIIII из них, пострадавших сразу после создания Ордена. — По всей вероятности, имеются в виду св. Садок, принявший монашеское облачение от Доминика, и сорок восемь мучеников Сандомирских, убитых при взятии польского города Сандомир в 1259/1260 г. татарскими отрядами и русскими дружинами Галицко-Волынского княжества под предводительством татарского темника Бурундая.

Впрочем, сколь бы многообразно возлюбленный Бог ни действовал Своей благодатью в сем святом Ордене и в каждом конвенте, но всё же особую любовь Он оказал этой обители [40] — с самого начала, когда она была только основана, — и желает оказывать ее еще и еще, покуда мы по нашей вине сего не утратим.

До того, как сей святой конвент был собран, люди время от времени видели, как на том месте, где ныне стоит монастырь, мерцали дивные, прелестные огоньки. Тогда на этом месте жил мельник, который был тем недоволен, что ему предстояло отселиться от мельницы, и, как только умел, сопротивлялся сему. И вот слышал он голос три ночи подряд, тот молвил: «Отчего ты противишься Мне на том месте, где Я желаю Сам упокоиться?» И по причине случившегося, а еще оттого, что тут были видны прекрасные огоньки, горевшие по велению Божию, он обрел столь великую благодать, что отбыл оттуда по доброму произволению. Оными духовными светами указал наш Господь, что место сие уготовано Им для святых человеков, в коих Он вечно хочет сиять. С тех самых пор и берет начало сей монастырь, спустя XVIII лет после того, как был учрежден Орден — тогда с рождества Христова миновали MCCXXXIII года, — в день святого Марка-евангелиста, выпавший на вторник Пасхальной седмицы [41] .

...в каждом конвенте ~ обители... — В немецком языке различаются понятия «конвент» (cofent) и «монастырь / обитель» (kloster). Монастырь — церковь и, как правило, обнесенные стенами жилые помещения; конвент — община монахов (братия) либо монахинь (сестричество), населяющая монастырь. Двузначность русского слова «монастырь» позволяет в ряде случаев заменять им существительное «конвент» и выстраивать синонимический ряд: монастырь (обитель), конвент, община (собрание) сестер, сестричество, (все) сестры.

...с Рождества Христова ~ на вторник Пасхальной седмицы. — День евангелиста Марка — 25 апреля; однако, так как Пасха выпала в 1233 г. на 3 апреля, этот день не мог приходиться на Пасхальную седмицу.

Сколь праведно жили наши первые блаженные сестры, было бы утешительно и отрадно послушать, однако невозможно всего рассказать: из-за чего горело их сердце, а их жизнь сияла столь ярко. Сие явно указывает, что в их сердцах плодоносило слово, которое написано выше: «Estote perfecti» — будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный.

И поскольку они достоверно познали, что им никогда не стать совершенными без трех добродетелей, на них же основан наш Орден, как и всякая совершенная жизнь, а это суть добровольная бедность, совершенное послушание и подлинная чистота, то они возымели величайшее попечение об этих вещах, и особенно о добровольно принятой бедности, которую возлюбили так жадно, что со всем старанием береглись от того, чтобы иметь что-то чрезмерное в одежде либо прочих вещах. И когда одной из них что-нибудь посылалось роднёй, она отдавала то в общее пользование.

Также и правила, законы и всё, что надлежало творить в послушании, соблюдалось сестрами столь добродетельно и совершенно, что они благодаря соблюдению оного пребывали в подлинной чистоте. Они исполнили слово, записанное в «Правилах» святым Августином и превозносящее чистоту наипаче всего остального: «Оставьте земное попечение и возведите ваше сердце и разум к небесным предметам» [42] .

Святое их делание также было весьма велико и разнообразно в старательном бдении и священной молитве. Они часто источались в сердечных слезах. Принимали на себя столь великую епитимью вне определенного для этого времени, что иногда даже двенадцать из них занимались бичеванием после заутрени и при этом так сильно стегали друг друга, что одному человеку, стоящему перед домом капитула, сделалось дурно. Одни били себя стальными цепями, другие же плетками, а иные и можжевельником [43] .

...слово, записанное в «Правилах» святым Августином ~ «Оставьте земное попечение и возведите ваше сердце и разум к небесным предметам». — Augustinus. Regula ad Servos Dei. Punct. 2 // PL 32: 1379.

Святое их делание ~ иные и можжевельником. — В настоящем отрывке собраны обозначения основных видов молитвенно-аскетической практики, многократно встречающиеся как в сочинении Э. Штагель, так и в других произведениях традиции. Перечислим эти термины: «uebung» («делание», «упражнение», «епитимья», «самобичевание»), «wachen» («бдение»), «gebett» («молитва»), «trechen» («слезы») с устойчивым предикатом «uber flussent» («изливаться в изобилии»), а также часто повторяющееся обстоятельство «emssklich» («старательно», «усердно», «рьяно»), характеризующее способ применения аскетических упражнений (см.: Tss. 14, 17-22).

Они были столь мягки и смирны на словах и в трудах, и днем было так тихо в обители, словно это было время после вечерней молитвы. У них не было никаких собственных дел, и они сидели в мастерской в столь великом благоговении, что истекали в слезах, как будто стояли на службе.

Они были также весьма терпеливы в великой нехватке, каковую имели в еде и в питье, ибо порой получали вина не больше двух раз за неделю. Еще они были весьма смиренны в одежде и всех прочих вещах (особенно те, что были в миру наиболее чтимы) и усмиряли себя в исполнении самых презренных трудов. Сколь многообразным было их священное делание, равно и тех, что жили в недавнее время, об этом было бы слишком долго писать. Господь, Он же сие сотворил, и Ему во славу делалось это, — Тому ведомо всё, и Тот всё вписал в книгу жизни, и из нее никогда ничего не сотрется. Посему да будет Он хвалим и почитаем ныне и во веки веков. Аминь.

Имена блаженных из обители Тёсс, что под Цюрихом, можно сыскать здесь: [44]

Адельхайд

фон Фрауенберг,

Адельхайд из Линдау,

Анна из Клингенау,

Анна Ванзезеллерин,

Бели фон Либенберг,

Бели из Лютисбаха,

Бели из Шалькен,

Бели из Зуре,

Бели из Винтертура,

Катарина Плетин,

Элизабет Бехлин,

Элизабет из Эльгау,

Элизабет из Йештеттен,

Элизабет Шеффлин,

Элизабет Мецци

[ищи] у Маргрет Финкин,

Элизабет Штагель,

Элизабет из Келлинкона,

Элизабет Цольнерин,

Гертруда из Винтертура,

Гутта фон Шёненберг,

Ита Зульцерин,

Ита фон Зульц,

Ита фон Тюнген,

ищи у Маргрет Финкин.

Ита фон Веццикон,

Юлиана Риттерин,

[ищи] у Маргрет Цюрихской.

Люция Шультессин,

Маргарета Финкин,

Маргарета фон Хюникон,

Маргрет Цюрихская,

Маргрет Виллин,

Мехтильда фон Штанс,

Мехтильда из Ведисвиля,

Мецци фон Клингенберг,

Мецци Зидвибрин,

Оффмия фон Мюнхвиль,

София из Клингенау,

Вилли Констанцская.

Имена блаженных из обители Тёсс, что под Цюрихом, можно сыскать здесь... — В общем прологе И. Майер пишет, что помимо прочих фрагментов (собственно пролога, предисловия с житием Э. Штагель, заключения с житием матери Г. Сузо) он составил «регистр» («register») к «Житию сестер обители Тёсс». Предположительно этот (либо восходящий к нему) регистр содержится на поздней вклейке в санкт-галленскую рукопись, положенную в основу издания Ф. Феттера. Отражая разновременные нормы, регистр и текст книги предлагают имена собственные, как правило, в разных вариантах (Элизабет / Элсбет), в полных и сокращенных (Люция / Юци), латинских и немецких (Мехтильда / Мехтхильда) формах; это различие сохранено и в нашем переводе. Топонимы, входящие в состав имен, указываются в соответствии с их старым звучанием (Ведисвиль / совр. Веденсвиль). Имена представительниц знати даются через предлог «von» (Гутта фон Шёненберг); имена же представительниц бюргерских родов даются со склоняемыми названиями населенных пунктов (Цюрихская, из Винтертура). При этом для выяснения каждой отдельной родословной использовался «Швейцарский лексикон» (см.: Leu 1747—1765). Мы отдаем себе отчет, что перевод регистра не может быть безупречным и предполагает ряд компромиссов с русской литературной традицией. Так, имя «Gertrud» передается как «Гертруда» (по аналогии с «Мехтхильда»), а имя «Adelheid» — как «Адельхайд» (по аналогии с «Элизабет»). Наличие или отсутствие окончания «-а» зависит от выбора того или иного прецедента.

Поскольку сладостный Бог, вследствие Своей изобилующей благостыни, не может Своим друзьям в Себе отказать уже в этом времени, то Он вынужден Себя им зачастую любовно являть разными способами, дабы их сердце возбуждалось всё больше и больше. По этой причине Он являлся весьма обильно и часто нашим сестрицам — в откровениях возвышенных и чудесных. Сии, к несчастью, остались нам не известны, за исключением очень немногих, соответствующих, как кажется нам, подлинной истине. Ибо каждая из сестер была столь озабочена в духе собственным благом, что даже не помышляла о том, чтобы написать о другой.

Так как Господь наш по Своей благостыне оставил нам кое-что исправления ради — чтобы нам влечься к святой жизни этих сестер, — то мы пишем о некоторых из них, как бывших до нас, так и живших уже в наше время. Но верится нам, что было не меньше таких, на кого, хотя они и не были тут упомянуты, Господь особенно повлиял Своей благодатью, нежели тех, о ком записано нами. То же, что здесь написали, услышали мы от наших старших предшественниц, и это было отчасти записано ими [45] .

То же, что здесь написали, услышали мы от наших старших предшественниц, и это было отчасти записано ими. — Важнейшее и в дальнейшем повторяющееся свидетельство о наличии письменно фиксированных воспоминаний и записок дневникового характера, лежащих в основе редакции Э. Штагель. Вероятно, на основе именно этого материала Э. Штагель составила дополнения к ранней версии сестринской книги, принадлежащей Вилли Констанцской. Вообще же, «интервьюируя» насельниц обители Тёсс, Э. Штагель была не так оригинальна, как это могло бы показаться на первый взгляд, но воспроизводила обычные навыки поведения монастырской жизни; ср.: «Ты должна обновиться и должна обойти весь монастырь, побывав в нем всюду и подойдя ко всякой сестре; должна у каждой сестры научиться какой-нибудь особенной добродетели и должна заприметить, сколь старательно упражняет она добродетели своими трудами» (SGP 184).

Кто услышит, как сию книжку читают, тот да не исказит на свой собственный лад, что написано в ней. И коль скоро он с ее помощью не захочет исправиться, то будет все-таки правильно, если он постарается не стать хуже посредством нее. Многое мы опустили в сей книге, что было бы не худо послушать [46] . Еще же мы здесь кое-что записали, что кажется незначительным. Однако временами пред Богом бывает то больше, что кажется малым, нежели то, что кажется очень большим.

...что было бы не худо послушать. — Первое из свидетельств об устном (в форме коллективного чтения) бытовании сестринской книги в монастырской среде.

[I]

О блаженной сестре Ите фон Веццикон [47] , она же была из числа благородных

Ради сладостного имени Иисуса Христа мы начинаем здесь писать о сестре, которую звали Ита фон Веццикон. Будучи благородной женой из свободного рода, она была отдана замуж за одного высокородного господина, привыкла к великой чести и славе. Она содержала свою плоть в чрезмерной изнеженности. Но Богом было устроено так, что она овдовела, и Бог сообщил ей желание стать человеком духовного звания. Потому-то она частенько наведывалась в Тёсс посмотреть, как-то ей понравится здесь. И вот у нее началось искушение, ибо ей разонравилось и вызвало неприятие то, что она здесь увидела и услышала, и особенно то, что заметила монастырских мышей. Сие было ей до того отвратительно, что она изменилась в лице и весьма побледнела. Однако с помощью Божией победила сердце свое в сем тяжком борении, ибо, как сама говорила, ей проще было бы вынести, если бы ее обезглавили, нежели то, что она идет в монастырь. Но благодатью, посланной Богом, она столь полно отреклась от вещей, что по доброй воле отдала обители всё, чем владела, так что и себе ничего не оставила, хотя имела немалое состояние. А как явилась она в сей монастырь, то обнаружила тщание в том, чтобы, насколько изнеженную жизнь проводила в миру, настолько строго, и даже строже того, ей жить в [нашей] обители.

Ита (Идда) фон Веццикон, впоследствии ставшая, вопреки воле, приорессой монастыря Тёсс, принадлежала к баронскому роду фон Веццикон, вассалов графов фон Кибург (замок в округе Винтертура) и Рапперсвиль (замок в окрестностях Цюриха).