Живое проклятье
Шрифт:
— Вспомните, как вы ударялись обо что-то, или резались ножом, — произнёс я. — А потом на какое-то время забывали о том, что у вас имеются раны. Ведь человек не может постоянно испытывать боль. Это его сведёт с ума.
— Допустим, — ненадолго задумавшись, ответил Устинов. — Но это совсем никак не вяжется с тем, что я чувствую!
— Проблема в психике, господин Устинов, — ответил я. — Вы ещё не смирились с отсутствием руки. И вы, и ваш организм пока что не понимают, куда она делась. Потому вы и чувствуете боль в органе, которого уже
Я встречал огромное количество пациентов, которые жаловались на такой дискомфорт. Пальцы, руки, ноги… Госпитализированные в хирургию или травматологию чувствовали утерянные конечности не один день и не один год.
И чтобы помочь им, мы применяли противовоспалительные препараты, анастетики и даже успокоительные.
И чёрт подери, как же мне повезло, что теперь у меня всё это есть! Всё, кроме успокоительного вкупе со снотворным. Это лекарство я отдал ученику кузнеца. Зато два других препарата запросто могу предоставить Устинову.
— Константин Викторович, так как вы дали мне магическую клятву, я позволю вам выпить лекарские зелья, — произнёс я.
— Зелья?! — удивился он. — Но вы же… Это же прямое нарушение…
— Мне плевать, — перебил его я. — Хотите мучиться — это ваше право. Ни один лекарь не сможет своей магией заглушить такую боль. Если желаете получить помощь — я вам её предоставлю. Однако попрошу, чтобы вы рассказали мне кое-что взамен.
Устинов скривился. Его идеалы боролись с жаждой получить долгожданное облегчение.
— Я всю ночь не спал из-за этой боли, господин Мечников, — прошептал он. — Плевать, чем вы хотите меня накачать, но… Вы правы. Клятву я дал. Задавайте свой вопрос, я готов на всё, чтобы избавиться от мучений!
— Чем вы спровоцировали гнев Леонида Рокотова? — спросил я. — Почему ваше тело воспламенилось? Вы ведь нарушили клятву верности, не так ли? Предположу, что произошло что-то, из-за чего вам пришлось попросить помощи помощи у князя.
— Разумеется, — хмыкнул Устинов. — Я устал терпеть Арсения Кособокова. Ждал, когда эта сволочь, наконец, сдохнет! А в итоге что? Кольцо перешло Рокотову. И тот сразу же попытался меня убедить… Чтобы я…
Судья замолк. Ему было трудно говорить о произошедшем. Однако, он всё же собрался с силами.
— Он велел мне оправдать насильника, господин Мечников, — прошептал он. — Требовал, чтобы я избавил его от срока, представляете? И я… Самое худшее — я ведь пошёл у него на поводу. Я сделал это. Но Рокотов почувствовал, что я сделал это в последний раз. Поэтому я сразу же отправил письмо князю Игнатову. Попросил о помощи. А затем поехал к своей двоюродной сестёр Марфе и её мужу — в Малиновку. Надеялся, что там меня магия кольца не настигнет. Но, как вы уже поняли, оно действует на любом расстоянии.
— Жаль, что вам пришлось оправдать преступника, — честно поделился своим мнением я. — Однако выбора у вас не было, Константин Викторович. Не каждый может рискнуть жизнью так, как в итоге это сделали вы. Не беспокойтесь,
Судья лишь молча кивнул.
Теперь для всех жителей Хопёрска Устинов — мертвец. И помог мне в этом хитром плане сам некромант Сухоруков. Именно ему впервые пришло в голову отрубить себе конечность, чтобы избавиться от огненной печати.
Судье же повезло ещё больше. Он смог затушить пламя ледяной водой.
Выходит, у магии кольца всё же есть слабости…
С первого этажа донёсся звон механических часов. Значит, время уже подошло к восьми утра. Пора спешить в амбулаторию. Я поспешно передал Устинову два бокала с кипячёной водой, в которой были растворены порошки недавно приготовленных мной лекарств.
И лишь после этого, оставив небольшую записку Игорю, отправился на работу. Я предупредил пироманта, чтобы тот не приближался к новому жильцу моего дома. Лучше пусть они пока что не станут знакомиться друг с другом.
Если мне когда-нибудь потребуется собрать отряд для свержения Леонида Рокотова, я сам сведу этих людей меж собой.
— Ну что! Что?! — прокричал Эдуард Родников, когда я подошёл к дверям амбулатория. — Я прощён?
Коллега дожидался меня, судя по всему, с раннего утра. Всю его меховую шапку успел покрыть толстый слой снега.
— Ты вчера принял всех оставшихся пациентов? — спросил я.
— Да, всех до единого, клянусь! — воскликнул Эдуард. — И твоих, и Синицына. Даже Василия Ионовича Решетова уговорил уйти пораньше. Принял его больных тоже.
— Ну уж из-за Василия Ионовича я точно больше на тебя зла держать не буду, — улыбнулся я. — Всё, Эдуард. Забыли! Как и договаривались, начнём с нуля. А теперь заходи в здание, пока сам не простудился.
— Я не уточнил кое-что… — замялся он. — Одному твоему пациенту, Алексей, я почему-то очень уж не понравился. Он отказался от консультации и сказал, что придёт к тебе снова.
— Что ж, бывает такое, — кивнул я. — Пусть приходит, я с ним сюсюкаться не стану.
— Так… Он уже пришёл. Сидит внутри — на лавочке около твоего кабинета. На мой взгляд, абсолютно здоровый мужик. Но ты с ним поаккуратнее, Алексей. Кажется, он лично знаком с бароном Елиным. Мало ли, каких жалоб на нас накидает! Кораблёв потом замучается отписываться да штрафы платить.
— Не переживай, общий язык с людьми я находить умею, — сказал я и прошёл в фойе амбулатории.
— Ну наконец-то! — прокричал седовласый мужчина и скинул с себя козырёк. — Сколько я должен вас ждать, господин Мечников? Сутки! Уже почти сутки прошли, а вы меня так и не приняли!
Мужчина лет пятидесяти был готов порвать меня, если бы его не останавливали законы и правила приличия. Судя по поведению, он не был крестьянином. То ли мелкий аристократ, то ли обычный гражданин, обладающий рядом связей.