Живое проклятье

Алмазов Игорь

— Спокойно, не стоит ругаться с лекарем, — предупредил его я. — Проходите в мой кабинет, там всё и обсудим.

Мужчина что-то недовольно прокряхтел за моей спиной, но я решил проигнорировать его ворчание. Как только мы оба оказались в комнате для осмотра, я закрыл дверь и надел свой белый халат, который на фоне других лекарей пока что смотрелся крайне чудаковато.

— Как вас зовут? — спросил я.

— Прохор Николаевич Шубин, — произнёс он.

Ну, судя по его манере держатся — это точно дворянин. Скорее всего, такой же, как я

или Андрей Бахмутов. Изгнанник, последний в роде или кто-то, кто оказался в похожей ситуации. Других аристократов в Хопёрске нет и быть не может.

— Поймите, Алексей Александрович, я не просто так напрашивался именно к вам! Анатолий Васильевич очень уж лестно о вас отзывался… — заявил Шубин.

— Анатолий? Шацкий, что ли? — спросил я. — Художник?

— Он самый! — кивнул мужчина, поправляя, упавшие на лицо седые волосы. — Я скупаю почти все его картины. Очень выдающийся молодой человек. Точно так же он отзывался и о вас.

— Приятно это слышать, — ответил я. — Рассказывайте, что вас беспокоит, господин Шубин?

— Ноги немеют, хромаю постоянно, — сказал он. — Представляете, какой позор? Несколько раз упал по дороге сюда! И дело вовсе не в гололедице. Меня ноги уже не держат. Болят они очень сильно, особенно в районе бёдер. Нет сил больше на них держаться, хоть с кровати не вставай!

— Та-а-ак! — протянул я. — Любопытно, покажите, пожалуйста, свои ноги. Снимите штаны.

Шубин помялся, но всё же решил меня послушаться. Через пару минут его штаны упали на пол. Снимал их пациент очень долго. Уж больно сильно ему мешала боль в области тазобедренного сустава, бедра и колена.

Я внимательно осмотрел его ноги и отметил для себя очень яркий симптом.

— Господин Шубин, вы замечали, что у вас ноги разные? — спросил я.

— Как это — разные?! — удивился мужчина. — Вполне себе одинаковые. Что вы такое несёте, господин Мечников?

— Внимательнее посмотрите, — посоветовал я. — Правая нога намного тоньше, чем левая. Кожа иссохшая, мышц и жира меньше. Она даже короче выглядит, чем вторая. Взгляните внимательно.

— Да чтоб мне Грифон глаза вырвал! — воскликнул Шубин, внимательно присмотревшись к своим ногам. — Правда, Алексей Александрович… Смотрите, а ведь с кожей тоже что-то не так. Я как раз хотел об этом упомянуть!

— Да, кожа у вас на правой ноге сильно шелушится, — произнёс я. — И опыт подсказывает мне, что это не единственные симптомы. Что-то ещё, кроме ног, вас беспокоит?

Шубин покраснел, а затем тихо бросил какую-то фразу, которую мне даже не удалось расслышать.

— Что-что? — переспросил я.

— Не стоит — говорю! — разозлился он. — Что непонятного, господин Мечников?! Посмеяться надо мной захотелось? Я же… Я много общаюсь с дамами, но… Ни черта не получается! Не работает, зараза! Никакого толку от него больше нет. Хоть отрезайте его ножом! Тьфу!

Шубин разозлился не на шутку. Похоже, это и было главной причиной его обращения ко мне.

Импотенция.

Ноги не так сильно

беспокоили дворянина, как он пытался это показать.

— Господин Шубин, успокойтесь, проблема с вашей половой жизнью и боль в ногах связаны напрямую, — заявил я.

— Ноги… — он осёкся. — Как они могут быть связаны?! Это же совершенно разные органы! Я хоть и не лекарь, но прекрасно это понимаю.

— А сейчас вы всё поймёте. Обещаю, что из этого кабинета вы выйдете здоровым. Да не просто здоровым. Вприпрыжку поскачете к дамам!

Шубин чуть со стула не рухнул.

— Если вы вернёте «ему» былую силу, господин Мечников… — прошептал мужчина. — Я… Я на вас свой дом перепишу!

Глава 10

— Ну с домом вы явно погорячились, — улыбнулся я.

Мне такие предложения ни к чему. Лишний дом мне, конечно, не помешал бы. Но сейчас Шубин на эмоциях реально перепишет на меня что-нибудь, а потом будет ныть, что я сам у него выпросил жильё. С такими людьми лучше быть аккуратнее.

Но заболевание его я всё равно вылечу. Уж больно классическая симптоматика. Этот синдром ещё не открыли, он получит своё название только в первой четверти двадцатого века.

А называется он — синдром Лериша.

Однако, прежде, чем спешить с постановкой диагноза, я лучше всё же уточню у господина Шубина, нет ли других симптомов. Не хотелось бы ошибиться, зацепившись за знакомую клиническую картину. А то за ней может запросто скрываться какое-нибудь магическое заболевание. Как я понял из первых параграфов трактата Асклепия, их бывает крайне много!

— Давайте обобщим, Прохор Николаевич, — произнёс я. — Хромаете, болят ноги и признаки эректильной дисфункции, верно?

— Последнее не понял, — нахмурился он.

— Как вы сами выразились — «не стоит».

— Ах, да-да, — закивал он. — Всё верно описали.

— А бывает ли такое чувство, будто ноги покалывают? Особенно та, что уменьшилась в размерах? — поинтересовался я.

— Не то слово, Алексей Александрович. Порой кажется, что я ноги в ледяной воде держу. То немеют, то просто зудят так, будто их тысячей игл протыкают.

Парестезия. Скорее всего, из-за недостаточности кровообращения. Пока что всё укладывается в синдром Лериша. А то, как хромает Шубин, я успел заметить даже по его переходу из фойе в мой кабинет.

Сразу видно, что его беспокоят судороги, причём не только в ногах, но и в ягодицах. По городу, судя по всему, он передвигается короткими отрезками. Пятьдесят или сто метров, а затем — пауза. Время отдохнуть, чтобы ослаб болезненный спазм.

Такая картина называется перемежающей хромотой.

— И весь этот комплекс симптомов чаще всего беспокоит мужчин, — объяснил пациенту я. — Напомните, сколько вам лет?

— Шестьдесят ровно, — коротко ответил он.

— Очень типичная картина для вашего возраста. Причём проблема у вас не в самих ногах, Прохор Николаевич. Дело в сосудах.