Жизнь на двоих
Шрифт:
«Спасибо, что не убил». Конечно, Ванесса благодарила его не за себя, а за своего ребенка – сама она давно хотела смерти. Арен чувствовал это со Дня Альганны. Когда он пришел в комнату Ванессы после убийства брата, она начала швыряться в него родовыми молниями, выкрикивала обвинения и надеялась, что ее он тоже испепелит. Но как он мог испепелить беременную женщину? Кроме того, тогда она ни в чем не была виновата. И Арен терпел ее истерику, терпел и молчал, ожидая, пока она успокоится и перестанет кидаться молниями. Он даже щит не ставил, желая, чтобы Несс причинила ему боль – думал, что боль физическая
Никто не понимал, насколько тяжело далось ему убийство брата. Никто не знал, как он сам чуть не умер в тот день и как потом не спал несколько ночей, глядя в огонь.
Тогда Арена спасли дети – только в присутствии Агаты и Александра ему становилось легче. И еще работа, конечно. Работа всегда помогала.
Выстраивая пространственный лифт, чтобы перенестись обратно во дворец после встречи с племянницей, император вспоминал свой утренний разговор с Гектором.
– Ваше величество, завтра с моря возвращаются их высочества Ванесса и Анастасия… – протянул Дайд тревожно, и Арен подтвердил:
– Верно.
– Я хотел узнать – они так и будут продолжать обедать с вами?
– Считаешь это небезопасным?
Дознаватель кивнул и пояснил:
– Я полагаю, именно ее высочество Ванесса поставляла информацию последователям вашего брата. И не только информацию… Думаю, яд для конфеты тоже изготовила она.
– Почему ты так считаешь? – поинтересовался Арен, не удивившись – он уже давно думал об этом.
– Как говорил один из моих преподавателей: «Слишком много совпадений не бывает». Совпадение первое – снотворное с дуотоксином. Во время обыска я обратил внимание на одну странность – пузырек с лекарством стоял близко к дверце шкафа, как будто его только что брали, хотя этого не могло быть, ведь Ванессе нельзя сейчас пить такие сильные средства. Совпадение второе – ее обморок возле детской выглядит как типичный отвлекающий маневр. Особенно с учетом того, что больше в обмороки во время этой беременности она не падала – ни до, ни после. И, наконец, совпадение третье – ее желание уехать на море, захватив с собой Адриана и Анастасию. Аккурат перед вторым покушением на Агату. По отдельности это все не выглядит подозрительным, но вместе…
– Да, Гектор, – сказал Арен и горько усмехнулся: – Я думаю, ты прав. Что ж, я поговорю с ней сегодня и, если все получится, пошлю тебя к ней.
– Хорошо, ваше величество.
Получилось или нет, император пока не знал, ожидал отчета Дайда о допросе. Но ощущение после разговора с Ванессой осталось преотвратное – его словно накормили дохлыми змеями.
Императору стало немного легче, как только он перенесся в детскую. Невозможно было не улыбнуться, глядя на то, как Агата и Александр носятся друг за другом по комнате и чуть ли не на головах стоят.
– Ох, Арен! – воскликнула ярко-малиновая Виктория, заметив вышедшего из камина мужа. Она была такой растрепанной, будто бегала по детской кругами не меньше часа. – Наконец-то! Помоги мне!
Арен поймал Алекса и, подбросив его повыше, отчего мальчик захохотал, спросил:
– И что здесь такое происходит? Хулиганите?
– Не-э-э! – протянул Алекс весело, а Агата, прижавшись щекой к животу императора, невозмутимо заявила:
– Мы балуемся, потому что завтра начнется учеба и будет
– Тебя покидать? – Арен хмыкнул, подбросив наследника вверх в последний раз, а затем поставил его на пол и подхватил на руки Агату. – А ну-у-у, держись!
Девочка визжала и хохотала, дрыгая ногами, и император тоже улыбался, глядя на счастливое лицо дочери, и, закрытый наглухо эмпатическим щитом, совсем не замечал, с какой нежностью смотрит на него Виктория.
Уложить детей спать удалось с огромным трудом и только после того, как Арен долго, упорно и обстоятельно читал им книгу. И Агата, и Александр отчаянно боролись со сном, не желая, чтобы наступал завтрашний день, когда им обоим вновь придется не отдыхать, а учиться, но в конце концов сдались и уснули.
– Арен… – прошептала Виктория, выходя из спальни. – Ты… – Она смотрела на него с тревогой. – Ты выглядишь очень уставшим. Тебе бы отдохнуть…
Император криво улыбнулся и, подняв жену на руки, шагнул в камин.
– К сожалению, пока это невозможно, Вик.
Он строил пространственный лифт, а она легко поглаживала его ладонями по груди. Прикосновения не были навязчивыми, но Арену все равно стало неприятно.
Выйдя из лифта в комнате Виктории, он поставил жену на пол и произнес, отпуская ее и делая шаг назад:
– Я хочу предупредить тебя насчет завтрашнего дня. Гектор приведет во дворец одну шаманку, и я желаю, чтобы она тебя посмотрела.
– Шаманку? – Виктория удивленно и непонимающе хлопала глазами. – Посмотрела?.. Но… зачем?
– Может, и незачем. Не знаю. Помнишь, восемь лет назад тебя тоже смотрел шаман? Его приводил Аарон. И с учетом последних событий… мне хотелось бы убедиться в том, что этот человек говорил правду.
– Аарон? – повторила жена почему-то испуганно. – Да, тогда действительно лучше перепроверить, мало ли что.
Арен слегка развеселился, хотя веселого тут вообще ничего не было.
– Что я слышу, Вик? Я-то думал, ты до сих пор обожаешь моего брата и даже понимаешь, почему он хотел меня убить.
С лица Виктории вдруг схлынули все краски, и голубые глаза стали бесцветно-прозрачными, и вся она поблекла, посерела.
– Арен… – выдохнула жена, отчаянно заломив руки. – Я говорила это, да? Я не помню… Если говорила – прости!
– Забудь, это уже не важно, – сказал император, жалея, что вообще упомянул те ее слова – все равно что бить лежачего. – Я не сержусь. И… – Он запнулся, потому что Виктория сделала шаг вперед, обняла его и прижалась влажными губами к щеке, забираясь ладонью под ворот рубашки. Защитник… нет-нет, только не сегодня. – Вик…
– Прости, – прошептала жена, жалобно вздохнув возле его виска. – Я понимаю, что тебе должно было быть больно и…
– Забудь, – произнес он со спокойной твердостью, застыв, словно камень. – И отпусти, пожалуйста.
К удивлению императора, Виктория действительно отпустила его и, еще раз вздохнув и опустив голову, грустно сказала:
– Да, конечно. Иди.
Арен нахмурился, снимая эмпатический щит, и едва не рухнул на пол от какофонии эмоций жены. Замер, пережидая звон в ушах и пытаясь сосредоточиться, понять…