Жизнь с моей сестрой Мадонной
Шрифт:
Слушая Донателлу, я не раз смахивал слезу. Почти то же самое я мог бы сказать о Мадонне — если бы не последние слова Донателлы: «Несмотря на то, что он был гением, рядом с ним никто и никогда не чувствовал себя малозначительным человеком. Он умел зажигать своим светом окружающих». Речь была очень трогательной. Я испытывал глубокое сочувствие к Донателле.
После церемонии она пригласила нас в свой особняк на Пятой авеню. Как и дом в Майами, пятиэтажный особняк Версаче на Манхэттене был выдержан в неоклассическом стиле — обилие позолоты и мрамора, черные мраморные полы, картины
Мы с Мадонной присоединились к группе гостей в небольшом саду. Все расселись в кружок на прозрачные пластиковые кресла. Мадонна сидела справа от меня, а слева оказалась женщина, более всего напоминающая бомжиху. Мадонна шепнула мне, что эта бомжиха Лиза Мария Пресли. Я не поверил, но, присмотревшись, понял, что рядом со мной действительно сидит дочь Элвиса.
Потом появился Паваротти. Хотя его все узнали, он всё равно представился.
— Здравствуйте, я Паваротти, — объявлял он каждому из нас. — Здравствуйте, я Паваротти.
Пришла и Кортни Лав. Мадонна старалась держаться от нее подальше, потому что всегда считала Кортни сумасшедшей. Мы с Кортни немного поболтали, и она сказала:
— Наши с Мадонной отношения напоминают отношения между Джоан Кроуфорд и Бетт Дэвис. Я только не могу понять, кто из нас кто.
Я улыбнулся и пожал плечами.
Примерно в половине одиннадцатого Мадонна уехала. Она всегда ложилась спать ровно в одиннадцать. Я остался.
К этому времени Донателла переоделась из черного костюма в белые джинсы и белую рубашку. На ее лице не было слез, но все же она скорбела. Она присела рядом со мной, а потом извинилась и вышла.
Я поднялся наверх в ванную комнату.
Проходя мимо одной из гостевых спален, я увидел Кортни в бежевом шелковом мини-платье на тонких бретельках. На голове у нее, как всегда, творилось что-то невообразимое. Она печально сидела на кровати.
Кортни была совершенно одна. Я присел рядом с ней, и мы разговорились. Потом она достала пакетик кокаина — примерно на пол-унции.
— У меня есть кокаин, — сказала Кортни. — Но я никогда его не пробовала. Хочешь присоединиться?
Я с трудом сдержал смех.
— Ты никогда не пробовала кокаин?
Нет, никогда. Хочешь, я тебя научу?
Кортни кивнула. И я показал ей, как делать дорожки. Я был уверен в том, что она прекрасно все знает, но решил ей подыграть.
И мы расслабились вместе.
Потом появилась Донателла. Она направлялась в холл, обставленный черными кожаными диванами, где на полу лежал белый ковер из норки. Мы присоединились к ней. Я нарушил свое правило никогда не делать дорожек. Мы стали вдыхать кокаин вместе. Мне было совершенно ясно, что наркотики помогают Донателле справиться со своим горем от потери брата.
Каждый
— Вот, я делаю это во второй раз. А теперь в третий. А теперь в четвертый...
В конце концов, мне это надоело.
— Кортни, — сказал я, — перестань считать.
Донателла твердила:
— Крииистофер, Крииистофер, поставь мне «Свечу на ветру».
Я поставил этот диск. Когда музыка отзвучала, Донателла попросила поставить диск сначала.
— Крииистофер, Крииистофер, поставь его еще раз, еще раз для меня, Крииистофер...
Я поставил. А потом еще раз. И еще. Все это время Кортни продолжала считать:
— Это мой пятидесятый раз... А это — пятьдесят пер вый...
Кто-то позвонил в дверь. Это был Эд Нортон, с которым Кортни в то время встречалась.
— Кристофер, — сказала она, — скажи ему, что я сплю.
Я отказался. Потом я понял, что пора покинуть эту сюрреалистическую вечеринку и вернуться в реальность. Я ушел.
14 октября 1997 года Деми пригласила меня быть ее спутником на премьере фильма «Солдат Джейн». Я слегка нервничал — не мог забыть фотографии, сделанные в «Атлантике». Эти снимки вполне могли потрепать нервы мужу Деми, хоть к тому времени они уже расстались. Брюс Уиллис тоже должен был присутствовать на премьере.
Мне не хотелось, чтобы у кого-то оставались сомнения насчет характера наших отношений с Деми или моей сексуальности. Когда меня представили Брюсу, я сказал:
— Не хочу, чтобы ты думал, что у меня роман с твоей же
ной. И вообще я голубой.
— Не беспокойся об этом, — махнул рукой Брюс.
Незадолго до знакомства Деми с Эштоном я был на Манхэттене. Деми с Брюсом тоже были в Нью-Йорке. Деми пригласила меня в свою квартиру на Сан-Ремо. Я сказал, что на следующий день лечу в Лос-Анджелес, а она ответила, что они с Брюсом улетают в Айдахо. Деми останется там с детьми, а Брюс полетит в Лос-Анджелес. Не хочу ли я присоединиться к ним? Я с радостью согласился.
Частный самолет был очень удобным — с диванами, столовой, отличным баром, кухней, большой ванной. Можно было курить в любом месте, что мне особенно понравилось.
Я предлагал Мадонне купить собственный самолет, чтобы иметь возможность летать в любое время и любое место. Но она ответила:
— Это слишком дорого. Я не собираюсь тратить свои деньги на самолеты. И он мне не нужен! Я всегда могу пользоваться самолетом компании «Уорнер».
Так оно и было. Мы часто летали на этом самолете вместе.