Жизнь с СДВГ. От прокрастинации к самоорганизации
Шрифт:
– Если я правильно тебя понимаю, то у тебя есть идея, что существует некоторая злая лень, которую нужно победить. У меня появился образ сражения рыцаря с драконом. А что ты думаешь о своей лени? Как ее представляешь?
– Я думаю, что это какая-то мешающая штука, от которой я хочу избавиться. Тогда моя жизнь станет намного легче.
– Понимаю. Когда мы сталкиваемся со сложными чувствами или мыслями, первое, что нам хочется сделать – это убежать или напасть на них.
Это абсолютно нормальная эволюционная реакция для выживания: бей или беги. Похоже, что ты хочешь напасть
– Хм, еще когда мне сложно взять и начать делать, я ухожу в другие дела. Могу делать даже что-то полезное, например, уборку, которую было лень делать до этого. Лишь бы не писать диплом!
– Это похоже на реакцию «беги» – в современной жизни мы называем это избеганием. Похоже, что ты настолько хочешь избежать диплома, что даже готов пойти и убраться! Это дело кажется менее неприятным по сравнению с дипломом?
– Совершенно точно. Если честно, меня бесит писать этот диплом!
– Тогда о чем сообщает твоя лень?
– О том, что меня бесит диплом?
– Все верно. Она сообщает о том, что, как ты и говорил, задача большая, сложная и непонятная. Слишком большие или непонятные задачи – место, об которое спотыкаются все люди, а люди с СДВГ буквально проваливаются в эту ловушку.
Наш мозг обожает все предсказывать и контролировать! Для этого мы даже когда-то изобрели язык, чтобы называть вещи. А когда вещь имеет свое имя, то нам понятнее, как с ней обходится и что ожидать.
Система называния вещей – это система безопасности, а когда нам безопасно, мы можем расслабиться.
Когда что-то непонятно, и мы не можем в этом разобраться, мозг маркирует такую ситуацию как потенциально опасную.
Стремясь сохранить себя и свою безопасность, мозг делаем вывод: потенциально опасных ситуаций лучше избегать.
Мозг просто делает свою эволюционную работу.
Это базовую эволюционную настройку – избегать что-то непонятное – мы можем маркировать как человеческую «лень».
Как тебе это слышать?
– Это интересная мысль. Тогда получается, что не я ленивый, а «лень» – реакция моего мозга на что-то непонятное?
– Все так. А при СДВГ ситуация дополнительно усложняется из-за особенностей выработки дофамина – нейромедиатора, отвечающего за удовольствие и вознаграждение, который, кстати, активнее вырабатывается, когда есть предсказуемость! У людей с СДВГ вырабатывается меньше дофамина, чем у других людей. Поэтому тебе может быть вдвойне труднее писать диплом!
– Ха, теперь мне кажется, что я вообще-то еще «ничего», если при таком сопротивлении мозга хоть как-то пишу в диплом.
– Совершенно точно очень даже «ничего»! Скажи, что ты сейчас думаешь о своей лени?
– Я думаю, что это не очень-то и мой сознательный выбор. И думаю, что я стараюсь делать больше, чем мне казалось в начале сеанса.
– А что чувствуешь?
– В начале, когда я рассказывал про свою лень, я чувствовал стыд и вину. Сейчас мне не так стыдно, если получается, что это не я плохой и ленивый, а мой мозг оберегает меня таким поведением.
– Все так!
– Но мне надо писать диплом! Как я могу помочь себе?
О
Причины популярности концепции лени
Концепция лени очень удобна в воспитательных целях. Воспитание через манипуляции и стыд (а обвинение в лени в 99 % случаев вызовет внутренний стыд) дарит иллюзию власти родителю и помогает добиваться желаемого поведения от ребенка.
В английском лексиконе есть выражение «Abuse of power» – самый близкий перевод тут будет «принуждение к действию, используя власть».
Почему люди используют принуждение через власть, стремясь пристыдить другого? Используя принуждение через стыд, люди далеко не всегда намеренно делают плохо – у них просто может не быть других копинг-стратегий[3].
Пример:
Ребенок не убирается в комнате, потому что ему это неинтересно, а интерес сейчас – пойти играть в приставку и пройти игру до конца.
Родитель обвиняет ребенка в лени – ребенок чувствует себя плохо (стыд/вина/«я не такой»).
Тут активируется потребность «стать таким» (потребность в принятии родителя – одна из базовых эволюционных потребностей).
Из-за этой внутренней потребности ребенок убирается в комнате не потому, что видит в этом смысл, а из-за страха быть отвергнутым родителем, остаться для него «не таким».
Со временем манипуляция от родителя перестает работать так качественно: по мере взросления ребенка влияние родителя снижается.
Родительская фигура из внешнего переходит во внутренний фон, и мысли в духе «Я какой-то не такой» становятся внутренним контекстом.
Эти мысли приклеиваются паровозиком к идее, что помогают начать делать то, что нужно делать, но на самом деле только усиливают внутренний стыд и стресс, и делать что-то становится еще труднее.
В этом примере акцент смещен с обвинения ребенка в лени на признание его сопротивления и отсутствия интереса. Такой подход помогает лучше понять причину «нежелания делать» и придумывать игровые стратегии для неинтересных дел. Например, для уборки.
Поведенческие и эмоциональные проблемы, вызванные средой, в которой мы растем, обучаемся реагировать, коммуницировать и развиваем свою базовый набор эмоций, могут возникать (и чаще всего возникают) у каждого человека.
Трудности, вызванные СДВГ, связаны не только с поведенческими и эмоциональными (влияние условий среды, в которой рос человек), но и неврологическими особенностями мозга с СДВГ.
Добавляя СДВГ в пример выше, мы можем предположить, что ребенок не просто не хочет убираться в комнате, а ему физиологически сложно делать долгое, непонятное и неинтересное дело! А побуждение к действию через стыд будет только усиливать проблемы активации и усугублять проблемы.