Жизнь за Родину. Вокруг Владимира Маяковского. В двух томах
Шрифт:
Затем учёный получил приглашение выступить с циклом лекций от различных организаций Европы, а уже в 1931 году основал в Гарвардском университете социологический факультет, став основоположником теории социальной стратификации и социальной мобильности.
Судьба многих эмигрантов «поневоле», особенно по сравнению с их остававшимися на родине коллегами, сложилась скорее успешно: Николай Бердяев написал в эмиграции 21 книгу и семь раз будет номинирован на Нобелевскую премию по литературе, Николай Лосский будет преподавать философию в Праге, Париже и Нью-Йорке, Фёдор Степун — в Праге и Дрездене, затем возглавит созданную специально для него кафедру истории русской культуры в Мюнхенском университете, правда, в 1937 году нацисты уволили его и лишили права публикаций. Заслуженный артист РСФСР Михаил Чехов, оставшийся после успешных гастролей МХАТ 2-го в Германии, стал всемирно знаменит и востребован как театральный педагог и создатель собственной системы подготовки актёров, на основе которой, объективно говоря, до сих пор построена актерская школа современного Голливуда.
Великому русскому исполнителю
237
А. А. Санин (Шенберг) в конце 1922 года уехал из РСФСР за границу, где с 1923 года работал на ведущих театральных сценах: «Гранд-Опера» (Париж), «Реаль» (Мадрид), «Лисео» (Барселона), театр «Колон» (Буэнос-Айрес), «Метрополитен-опера» (Нью-Йорк), «Театре Реале» (Рим), «Ла Скала» (Милан) и др. С большим успехом ставил оперы «русского репертуара» Мусоргского, Римского-Корсакова, Бородина, Даргомыжского, Глинки, Чайковского, Серова, Рубинштейна, в которых были задействованы крупнейшие итальянские певцы Т. Даль Монте, А. Морелли, Т. Скипа, К. Муцио, сотрудничал с великими дирижерами А. Тосканини, Дж. Маринуцци, К. Гуарньери, Т. Серафин.
Ещё до своей эмиграции Фёдор Шаляпин вместе со своим близким другом Максимом Горьким решил написать свою биографию, точнее — автобиографическую повесть. Летом 1916 года в крымском Форосе, в имении промышленника К. К. Ушкова, Алексей Максимович вместе с Фёдором Ивановичем почти шесть недель работали над будущей книгой. К их услугам предоставлены роскошный дворец, построенный в своё время чайным магнатом А. Г. Кузнецовым, знаменитый на всю Россию винный погреб, огромный розарий. Шаляпин невероятно талантливо, что называется «в лицах», рассказывал полную драматизма и различных перипетий историю своей жизни, стенографистка готовила черновую запись, которую потом практически полностью переписывал А. М. Горький. Очевидно, что при всём своём артистическом таланте он не мог составить конкуренцию могучему литературному дарованию всемирно известного писателя. Певец не пишет свою автобиографию в юридическом смысле этого слова, а диктует — следовательно в данном случае Алексей Максимович выступал в роли его полноценного соавтора и литературного редактора. Более того, значительно позднее свою вторую книгу — «Маска и душа» — Шаляпин тоже надиктовал известному журналисту Соломону Полякову-Литовцеву.
Горький и Шаляпин выступали как творческий дуэт, подобного которому не было и до их пор нет в русской национальной культуре, при этом оба экземпляра рукописи книги находились у соавторов: один у Фёдора Шаляпина, второй оставался в рабочих бумагах Максима Горького.
Первая часть «Страниц моей жизни» увидела свет в январе 1917 года в журнале «Летопись» [238] , одним из основателей и издателей которого был Алексей Максимович, то есть была опубликована в России.
238
«Летопись» — ежемесячный литературный, научный и политический журнал, издавался в Петербурге с 1915 по 1917 год. Среди его авторов и членов редколлегии видные социал-демократы Ю. Мартов, А. В. Луначарский, А. Коллонтай, С. Вольский и др.
А. М. Горький, Ф. И. Шаляпин. Почтовая карточка
Начиная с празднования 25-летнего юбилея творческой деятельности в 1910 году, интерес мировой публики к жизни и творчеству Фёдора Шаляпина остаётся неизменно высоким. Поэтому его решение вернуться в 1927 году к идее публикации своей автобиографии вместе с новой частью воспоминаний, надиктованных во время очередных гастролей, была вполне оправданна и предполагала высокий доход от продаж в Европе и Америке. Певец обращается в одно из крупных американских издательств с предложением о сотрудничестве, но получает вежливый отказ. Издатели сообщили Фёдору Ивановичу, что подобная книга уже опубликована и им существенно проще приобрести права на её переиздание и перевод, чем выплачивать запрошенный авторский гонорар её автору.
Оказалось, что ещё в мае 1930 года во французском русскоязычном издательстве «Прибой» уже была опубликована автобиографическая повесть Шаляпина «Страницы моей жизни». Французы приобрели все необходимые права у Всесоюзного внешнеторгового объединения «Международная книга». Аналогичные сделки были заключены этой госкомпанией с издательствами в Германии и Австрии.
Надо сказать, что одной из основных задач ВАО «Международная книга» прежде всего была организация подписки на иностранные газеты и журналы для советских государственных и научных структур. В частности, благодаря этой деятельности тысячи советских учёных получали редкую возможность ознакомиться с актуальными публикациями
В СССР переводятся и издаются массовыми тиражами книги американских авторов: автопромышленника Г. Форда, инженера, специалиста в области менеджмента в сталелитейном бизнесе и организации труда Г. Гантта, экономиста Ф.Х Тейлора. Понятно, что вопрос о приобретении на них авторских прав перед советским издательством вообще не стоял. Такая же «естественная» позиция у СССР была в отношении так называемых «невозвращенцев». Знаменитый художник и иллюстратор Юрий Анненков, который с 1924 года проживал во Франции и сделал там прекрасную карьеру, вспоминал в своих дневниках о том, как однажды встретился с одним из советских литературных «генералов» в Париже. Тот с гордостью сообщил Юрию Павловичу, что книга Корнея Чуковского «Мойдодыр» с иллюстрациями художника вышла в СССР уже тридцатый раз и огромным тиражом. Анненков, сославшись на издательский договор, заключенный с ним как оформителем этой книги Государственным издательством ещё в 1924 году, поинтересовался, почему он не получает предусмотренного авторского вознаграждения. В качестве примера привёл французского писателя Луи Арагона, которому исправно платили в Советском Союзе значительные суммы авторских отчислений. Чиновник ответил: «Вы живёте во Франции, а с ней у СССР нет специальной конвенции, поэтому платить ему ничего не должны… Арагон, да, он получает, но не надо забывать, что Арагон состоит членом коммунистической партии и, значит, принадлежит не Франции, а Коммунистическому Интернационалу, таким образом, получает гонорар наравне со всеми советскими гражданами, не нуждаясь ни в каких конвенциях».
Фёдор Шаляпин тоже был искренне возмущён — рукопись, оставленная им в СССР, как выяснилось, была издана без его согласия, о чём он писал дочери Ирине: «книгой моей торгуют вовсю разные купцы Франции, Германии, Австрии… Под покровительством „нет авторских контрактов с Россией“ они зарабатывают за мой счёт огромные деньги. Жульё!»
Более того, артист обвинил Алексея Максимовича Горького в том, что тот самостоятельно принял решение о публикации автобиографической повести и присвоил себе чужой авторский гонорар — в ответ получил крайне оскорбительное письмо Горького, где тот после многолетней дружбы обращался к нему подчёркнуто официально и беспощадно критиковал за пародийное качество его литературных изысканий. Позиция писателя понятна — уж он-то прекрасно знает о том, кто же является настоящим автором литературных воспоминаний, при всей их «автобиографичности». Обвинения великого писателя в присвоении гонорара выглядели мелко: Горький — миллионер, Шаляпин тоже человек достаточно богатый. «Я потерял друга», — подвёл итог конфликту певец. Ответное письмо Алексея Максимовича было полно искренних обид, в нём прозвучало разочарование и от его неудавшейся попытки выполнить личное поручение И. В. Сталина — вернуть народного артиста республики на Родину. Вождь народов придерживается справедливого мнения о том, что мастера культуры должны быть прежде всего заинтересованы в сотрудничестве с властью в материальном смысле. После эмиграции Фёдора Ивановича солистам Большого театра СССР на всякий случай втрое (!) повысили оклады. Шаляпину вообще пообещали «золотые горы», но возвращаться он категорически отказывается… Впрочем, как и сам Горький: в 1926 году он всё ещё живёт за границей.
В стихотворении Владимира Маяковского «Письмо к Горькому» есть ещё одна (первая) часть:
Горько, думать им о Горьком-эмигранте. Оправдайтесь, гряньте! Я знаю — Вас ценит и власть, и партия, Вам дали б всё — от любви до квартир. Прозаики сели пред Вами на парте б: — Учи! Верти!2 марта 1927 года «Комсомольская правда» опубликовала очередное стихотворение Владимира Маяковского на злобу дня «Господин „народный артист“»:
С барина с белого сорвите, наркомпросцы, народного артиста красный венок!Маяковский неприлично резок по отношению к «невозвращенцу» Шаляпину — у него свои претензии к русской эмиграции, представители которой считали его «самым безнравственным орудием ОГПУ в обелении репрессий, массовых казней и пыток политических оппонентов». В газете «Последние новости» невероятно популярный среди соотечественников Дон-Аминадо [239] , не жалея эпитетов, писал о В. Маяковском как о «дюжем мясникообразном профессионале», «совершеннейшем маньяке, жрущем по неисчислимым добавочным пайкам, требующем себе прижизненного монумента на Красной площади, прокладывающим пути от прохвоста к сверхчеловеку».
239
Дон-Аминадо (Аминодав Пейсахович Шполянский) — поэт-сатирик, мемуарист, адвокат. Член парижской масонской ложи «Космос». В годы Второй мировой войны — герой французского Сопротивления.