Жизнеописания прославленных куртизанок разных стран и народов мира
Шрифт:
Людовик XIII был очарован. Прекрасный, любезный, услужливый, – это был фаворит первого сорта, изобретенный Ришелье. Людовик XIII не мог обойтись без Сен-Марса. Но если фаворит имел все, чтобы нравиться, зато король был смертельно скучен, как человек наиболее соскучившийся в королевстве. Его величество засыпал очень поздно; он требовал чтобы Lе Grand оставался с ним часа два или три после того как удалялись при-дворные. Между другими развлечениями его величество играл на гитаре и пел плачевным голосом
Эта было тем более неприятно, что сын Генриха IV страдал одним недостатком, заимствованным от отца.
– Мне невозможно, – сказал однажды Сен-Марс Ришелье, упрекавшему его в пренебрежении, – невозможно переносить его дыхание. Меня тошнит.
И при том, как все маленькие умы, Людовик ХIII был пустолет, скупой и сварливый человек. А потому легко понять, что Сен-Марсу вскоре наскучило его положение, преимущества которого не вознаграждали его от неприятностей.
Сен-Марс стал любовником Марион по возвращении из Фландрии. В 1641 году она жила на углу Королевской площади в небольшом домике, который купил для нее маршал де Мейльерэ.
Мейльерэ отличившийся при осаде Арраса, рассчитывал по возвращении найти свою любовницу любящей и верной. Но во время его отсутствия Мишель Партесели, по прозванию д’Эмери, главный смотритель финансов, сделал Марион вещественные вещественные предложения в доказательство своих чувств, что она не смогла им противиться. Маршал вышел из себя и раскричался.
– К чему вы сердитесь, мой друг! – сказала ему Марион. – Вы отбираете у людей крепости, у вас берут вашу – это ведь в порядке вещей.
Наследовав графине де Сент-Эвремонт, умершей в 1635 году, дом Марион Делорм был в 1641 году местом свидания тогдашней молодежи. Но странно ошиблись бы, если бы вообразили, что эта молодежь собиралась только для безумных удовольствий. Вместе с вельможами здесь можно было встретить и литераторов, ученых, знаменитых тогда, забытых теперь, как например, Де Монтереля, де Сирмонда, Гамио, Баро, де Малльвиля, Мэре, Кол-лете, Скюдери и т. д.
Рене Декарт, один из сильнейших умов Франции, соотечественник Сен-Марса представил его Марион Делорм.
Как довольно часто случается между двумя существами, которым предназначено страстно любить друг друга, Марион и Генрих д’Эффиа начали с того, что взаимно друг другу не понравились. Генрих был хорош собою, но выражение лица его было гордое и надменное. Со своей стороны Марион со своими большими голубыми глазами, более насмешливыми чем нежными, со своим гордым видом и со своими быстрыми движениями внушала с первого раза менее желания, чем в роде какого-то отталкивающего изумления.
Но достаточно искры, чтобы произвести пожар.
В середине вечера, когда Декарт,
Отправившись туда же, Марион заметила молодого человека, так погруженного в свои грезы, что он не заметил даже приближения хозяйки дома.
Остановившись против него, она сказала:
– Вы, кажется, скучаете у меня?
Сен-Марс поднял голову, и улыбаясь своею обычной бледной улыбкой, ответил:
– Вовсе нет, напротив, я отдыхаю у вас от скуки.
– Но почему же вы не остались в зале, посреди этих господ? Разве предмет их разговора не занимает вас?
– Я очень плохой знаток литературы, без сомнения, потому что, признаться вам, я два раза принимался читать "Клелию", и к моей досаде не смог дочитать дальше четвертой страницы.
– Однако, это хорошая книга, где великолепно говорится о любви.
– В таком случае, я столько же знаю в любви, как и в литературе, потому что напыщенные сентиментальные фразы этой книги кажутся мне смешными supreme, как говорит г-жа Скюдери на своем жеманном языке.
Убеждение Сен-Марса о романе несколько подходило к убеждению Марион, только она не осмеливалась так откровенно его высказать.
– Боже мой! – воскликнула она, смеясь, – если бы вас услыхал Скюдери!..
– Но он меня не слышит, – возразил Сен-Марс. – И именно, чтобы не слыхать его, я бежал сюда, где вас удерживаю, быть может, против вашей воли…
– О нет!.. Я ничего не делаю против воли. Но вы сейчас мне сказали, что отдыхаете от скуки в моем доме. После ваших объяснений мне позволительно сомневаться.
Сен-Марс покачал головой.
– На этом свете существуют только томительно скучные романы, сказал он.
– Вы жалуетесь? Вы?.. такой счастливый!
– "Счастливый"!
Генрих произнес это слово с таким печальным выражением, что Марион была тронута. Она села рядом с молодым человеком, и уступая невольному движению, подала ему руку, проговорив нежным голосом:
– У меня не всякий вечер читают "Клелию", маркиз… Если вам будет угодно прийти побеседовать со мной… Иногда успокаивает передача своих печалей другу.
Генрих взглянул на Марион.Лёд был разрушен.
– Да, – благодарю вас, ответил он, – я приду.
– Когда? Чтобы я была одна.
– Завтра.
– Хорошо.
И она удалилась, пожав ему руку.
Он пришел на другой день, как обещал; а затем он целый месяц каждый вечер бывал у нее. – Он ее любил, она его обожала. А между тем, о чудо! только через месяц она согласилась ему отдаться.