Жизнеописания прославленных куртизанок разных стран и народов мира
Шрифт:
Единственным развлечением Эммы Гарт в течение трех месяцев, которые она пробыла у мисс Арабеллы, были еженедельные посещения кузена Ричарда. Ричард поместился в Лондоне у виноторговца, лавка которого находилась рядом с Кристи, парикмахером мисс Арабеллы. Разговаривая с Кристи, одним из лучших покупателей виноторговца, Ричард, напрасно справлявшийся в отеле Эдварда об Эмме Гарт, узнал, где он может ее увидеть; он явился к Арабелле и получил милостивое позволение проводить с Эммой по часу каждое воскресенье.
Эмме эти свидания доставляли посредственное удовольствие.
В 1779 году Англия вела войну с американскими колониями, и чтобы иметь возможность ее поддерживать, делала усиленные наборы солдат и матросов, на основании одного парламентского акта, который дозволял принуждение или насильственный захват молодых людей в рекруты.
И вот, однажды утром, когда по обыкновению она работала в своей комнате, она услыхала стук в свою дверь, которая почти тотчас же растворилась. То был Кристи, парикмахер Кристи, расстроенный и смущенный.
– Что такое? – сказала Эмма.
– Ах, мисс!.. Ваш кузен… Этот бравый Ричард…
– Ну?..
– Он захвачен.
– Что это значит?..
– Это значит, что его насильно сделали моряком. Вчера вечером он прогуливался с одним из своих товарищей близ гавани… десятка полтора матросов, вооруженных палками и ножами, под начальством офицера, набросились на них, связали и унесли. Да вот записочка, которую он поручил передать вам, потому что у него на вас только и надежда.
Кристи подал Эмме листок, содержавший следующие слова:
«Кузина, спасите меня!.. О негодяи! Бездельники!.. Я теперь жалею, что оставил Флинт!.. Они хотят, чтобы я был матросом, чтобы я отправился драться в Америку, а я не люблю ни воды, ни путешествий, ни сражений… Но ведь вы освободите меня?.. Моего капитана, у меня есть капитан, зовут сэр Джоном Пэном. Вы отправитесь к нему; вы ему скажите, что я также гожусь в моряки, как кот в монахи. Умоляю вас, кузина!.. Ваша хозяйка, мисс Арабелла, не откажется помочь вам в добром деле. Я рассчитываю на вас и жду. Адрес сэра Джона Пэна Генсфорд-Стрит, в тюрьме номера не знают… а я в тюрьме… на корабле уже… О, кузина, не покидайте меня!..»
Эмма оделась в одну минуту.
– Не отправитесь ли вы вместе со мной к сэру Джону Пэну? – спросила она у парикмахера.
– Никоим образом не могу, мисс, у меня очень много работы. Но если бы мисс Арабелла согласилась…
Эмма опустила голову. Она была уверена, что ее хозяйка не станет сопровождать ее. Тем не менее, она отправилась к ней и прямо объяснила печальное положение Ричарда.
– Ну, ваш кузен матрос, – ответила Арабелла,– что же я могу сделать?
– Вы знаете столько народа… я было надеялась.
– Что я стану беспокоиться ради Ричарда Стронга?.. Ха, ха, ха! Да вы с ума сошли, моя милая!..
– Так позвольте мне одной отправиться, просить сэра Джона Пэна.
– Ступайте, ступайте! Я вас не удерживаю.
Она на самом деле
Но все-таки по дороге она строила планы, каким образом смягчить капитана. В романах она читала, что все мужчины чувствительны к слезам хорошенькой женщины. Она хороша собой и притом будет плакать. Она часто упражнялась в этом при чтении своего поэта.
Но бедная девушка не знала, что англичане вообще, а английские моряки в частности составляют исключение из людей, способных умилиться при виде чужого горя. Сэр Джон Пэн принял вежливо Эмму, но сдвинул брови, когда она начала рыдать…
– Уф! – воскликнул он. – Плакать не значит разговаривать… Посмотрим, мисс, в чем ваш вопрос?..
– Мой кузен, сэр… мой добрый Ричард!..
– Ну, и что же ваш кузен Ричард?
– Его захватили… его насильно сделали матросом…
– А!.. Да не плачьте же, by god! Это несносно! Ваш двоюродный брат принят на службу его величества… дальше? Что же тут дурного? Дурное, полагаю, в том, что вы его любили? Вы выходите за него замуж?
– О, нет, сэр! Я никогда об этом не думала!..
– Так что же вам до того, что он отправляется служить во флот?..
– У него нет никакой склонности к морской службе, и я употреблю все усилия, чтобы он не был моряком.
– А! А!.. В добрый час; теперь когда вы не плачете, я тотчас же, как видите, понял вас, мисс. И я готов удовлетворить вашей просьбе.
– О сэр!..
– Погодите!.. Вы прелестны, моя милая. Как вас зовут?
– Эмма Гарт.
– Чем вы занимаетесь?
– Я служу компаньонкой у мисс Арабеллы.
– У Арабеллы? Я ее знавал. Она разорила двоих или троих моих друзей. Не этому ли занятию учитесь вы у нее на службе?…
Эмма иронически оглядела довольно скромно меблированную комнату капитана.
– Во всяком случае, – возразила она, – если бы кто-то захотел разорить вас, то было бы и недолго, и не трудно.
Джон Пэн расхохотался.
– Смеетесь! – хмыкнул он. – Браво! Но, дитя мое, не должно судить только по наружности. Это мое деловое помещение, жилище моряка. У меня есть другое более изящное и кокетливое в Гаммерсмите, которое я берегу для моих удовольствий. Не согласитесь ли поселиться там? Общество королевского офицера стоит общества куртизанки. И взамен первого поцелуя я возвращу свободу вашему двоюродному брату… Но… дающему дается…
Эмма Гарт покраснела. Слеза, настоящая слеза повисла у нее на реснице. Отдаться человеку, не любя его, человеку, которого она видит в первой раз, – тайный голос говорил ей, что это профанация, святотатство!..
Но Джон Пэн, держа в одной руке приказ об освобождении Ричарда, другой привлек ее к себе… Она взяла бумагу и закрыла глаза…
«Когда первый цветок осквернен, никогда уж розовый куст не даст прекрасных роз», говорит арабская пословица.
И пословица эта права: редко когда встают после постыдного падения.