Жрец Хаоса. Книга III
Шрифт:
— Всё хорошо, но я боюсь, что для равнозначной замены нам не найти объект. Вряд ли Пожарские захотят отдать кого-нибудь из ненужных родственников на заклание.
Я тихо хмыкнул и прошептал ей на ухо:
— Объект необязательно должен быть жив. Предложите вынуть из какого-нибудь саркофага бедренную кость, к примеру.
Старушка расхохоталась:
— А вы затейник, батенька! Но идея однозначно того стоит.
Я кивнул и тоже улыбнулся. Принц же, уловив перемену в настроении Динары Фаритовны, вновь вернулся к нам:
— Так каков же ваш ответ, сударыня?
— Ну… если вы дадите мне бедренную
Принц прикинул варианты и согласился. Выбора у него всё равно не было.
Дальше я был всего лишь сторонним наблюдателем. Динаре Фаритовне достаточно быстро принесли бедренную кость одного из предков принца. Дальше она профессиональным движением сцедила у него пиалу крови, в которую и опустила эту кость, полностью смочив её, а затем принялась выцарапывать на ней специальным стилетом руны. Волосы принца пошли на создание небольшой плетёной косицы, одна часть которой начиналась на голове у наследника престола, а другая обмотала кость поверх рун и крови.
А дальше Динара Фаритовна попросила принца создать какое-нибудь отложенное заклинание, которое бы вдруг проявилось мощнейшим защитным заклятием на бедренную кость для того, чтобы оно сработало, в том числе и как энергетическая приманка.
Пошли всевозможные театральные пассы, во время которых я видел, как сила заклинания пыталась заманить проклятие на альтернативный предмет, фактически предлагая себя не хуже продажной девки. Но проклятие первое время никак не реагировало, и лишь со вспышкой защитной магии, наложенной на кость, встрепенулось. По тончайшей энергетической нити, идущей через косицу от принца, оно принялось сползать на бедренную кость.
Я же уговаривал принца не нервничать и не проявлять никаких магических всплесков — для того, чтобы манок показался проклятию более аппетитным.
И у нас вышло.
Стоило проклятию полностью перебраться по косице и приняться пожирать берцовую кость вместе с защитным конструктом пламени, как Динара Фаритовна тут же обрубила связь резким взмахом стилета. Проклятие принялось бесноваться, а мы наблюдали, как при каждом его активном действии кость всё больше и больше разрушалась. Под конец она осыпалась, едва ли не хлопьями пепла. Кровь в пиале запузырилась и принялась вскипать. Я видел, как корчилось проклятие, пока не начало пожирать самого себя.
— Вот уж удивительная вещь… Интересно… — пробормотал я.
Вслед за тем, как у принца произошла бы инициация, оно бы точно так же сожрало бы его самого, а затем самоуничтожилось — с целью скрыть следы и доказать всем, что принц просто не справился со свалившейся на него силой. Что ж, получился бы изящный ход, ничего не скажешь.
Кажется, у самого Андрея Алексеевича в голове бродили те же мысли. Увидев, что в пиале не осталось ничего, кроме засохших следов крови, принц переводил взгляд с меня на Динару Фаритовну и, согласившись с собственными внутренними доводами, повернулся к Каюмовой и сказал:
— Империя удовлетворит любую вашу просьбу, кроме той, которая навредит нам как роду и империи в целом. Жду завтра ваших предложений.
Взглянув на меня, он подтвердил:
—
Сам же развернулся и вышел из приёмной, перед этим бросив взгляд на каминную полку. Время стремительно приближалось к полуночи.
В дверях он остановился и обратился ко мне:
— Княжич, после окончания бала не исчезайте. Вы мне ещё понадобитесь.
Прежде чем я направился вслед за принцем, я услышал фразу от Дины Фаритовны, от которой у меня слегка зашевелились волосы на затылке.
— Княжич… — обронила она, видя, что я собираюсь покинуть приёмную вслед за сюзереном. — А не хотели бы вы возродить древнюю традицию скандинавов?
— О какой традиции речь? — вежливо поинтересовался я.
— О многожёнстве, — без тени улыбки поведала старая магичка. — Задумайтесь. Если решитесь — приходите. У меня есть для вас цветок, который вы оцените по достоинству.
«Боги, вот только жениться мне в восемнадцать лет не хватало…» — хмыкнул я про себя.
Но сам факт обыденного упоминания многожёнства дал мне мысленный пинок ознакомиться с местным семейным правом. Что-то я не припоминал, чтобы у кого-то было несколько жён или мужей одновременно. Или мы, как род скандинавов, имели выход из-под местной юрисдикции?
Так или иначе, последние шесть веков мы жили в Российской империи. Сомневаюсь, что здесь бы на подобное смотрели сквозь пальцы. Однако же узнать о брачных традициях следовало в подробностях, чтобы в дальнейшем не натворить дел по незнанию. Незнание законов не освобождает от ответственности.
Что удивительно, с этим предложением выступила не княгиня Угарова, которой необходимо было восстановить род, а совершенно другая старушка.
Я остановился у входа, обернулся и посмотрел в глаза магичке крови.
— Динара Фаритовна, а вы не против, если я как-нибудь нанесу вам визит вежливости или приглашу вас на ужин? — улыбнулся я. — Страсть как люблю колоритных сударынь, а вы, сударыня, настолько колоритны, что, будь я на пару веков постарше, обязательно бы за вами приударил.
Каюмова расхохоталась, не сдерживаясь, так что у неё в уголках глаз выступили слёзы.
— Слышишь, внук? — обратилась она к Тимуру Муратовичу. — Отправь-ка официальное приглашение. У меня здесь женишёк выискался! — рассмеялась она, а после перевела на меня уже абсолютно серьёзный взгляд.
— Буду рада всегда видеть вас, княжич, в нашем доме. Заодно, может, и расскажете мне, откуда у вас познания в магии крови на уровне корвуса Обители Великой Матери Крови?
Глава 20
Каюмова взирала на меня, ожидая хотя бы какой-либо реакции на свои слова.
Я же тщетно пытался ухватиться за осколки уничтоженных воспоминаний. Горная долина… цитадель… огромный красный кристалл в серебряной плётке, пульсирующий словно сердце… и… моё собственное сердце захлебнулось, пропустив пару ударов, магическое средоточие жгло, будто его проткнули раскалёнными спицами, а в сознании возник туман, будто скрывающий опасные воспоминания. Я не представлял, о чём говорила Динара Фаритовна, но столь странная реакция организма на её слова стала лучшим доказательством необходимости дальнейшего более плотного общения. Пока же пришлось несколько осадить Каюмову: