Жутко романтичные истории
Шрифт:
Майлз едва сдержался, чтобы не ахнуть. Он совсем забыл о небольшом парке ретро-автомобилей в гараже.
— Что-то можно и оставить себе для передвижения.
— Можно. Только я не планирую ездить по городу на антиквариате.
— Ну что ты. «Остин-Хили» тебе бы подошел.
«Остин-Хили»?! Майлз умудрился не подавиться печеньем. А он все ломал голову, как переслать свой «Киа Рио» из Калифорнии в Монреаль и потратить на это не больше, чем стоит сама машинка.
Тем временем Линли продолжал
— В доме полно всякого хлама, но есть и ценные вещи. Если каждый месяц продавать одну-две семейные реликвии, ты сможешь оставаться на плаву несколько лет.
Он говорил серьезно с азартом прирожденного организатора. Кто бы мог подумать?
— Я в состоянии о себе позаботиться. Не беспокойся обо мне, — промямлил Майлз.
— Конечно. И все же именно этим я сейчас и занимаюсь. Ты же не список воскресных покупок составляешь.
Майлз фыркнул.
— Не думал, что забота о других — твое призвание.
Линли изменился в лице.
— Значит, ты меня совсем не знаешь.
Его тон был ледяным, и Майлз понял, что его слова задели Палмера.
— Не знаю.
— Редкие визиты в каникулы не делают тебя экспертом по нашей семьей или моей персоне.
Определенно, он был взбешен.
— Ты прав. Прости, — извинился Майлз.
Надменное выражение исчезло с лица Линли. Он раздраженно фыркнул.
— А теперь я чувствую себя виноватым. Знаешь, тогда, годы назад, я не хотел причинять тебе боль. Я не…
Когда стало ясно, что он не собирается продолжать, Майлз сказал:
— Все нормально. Твое мнение не должно было так на меня влиять.
Линли открыл рот, закрыл и, наконец, произнес:
— Верно, но сложно признать. — Неожиданно он с грустью улыбнулся. — Мне стоило быть добрее.
Майлз пожал плечами.
Через минуту молчания Линли осторожно спросил:
— И ты… У тебя… Ты на самом деле собираешься здесь жить совсем один?
Может, Майлз в конце концов разберется и с этим.
— Да. У меня нет партнера или парня.
Осторожный взгляд остановился на Майлзе. А затем Линли медленно кивнул.
— Понятно.
Майлз не смог отвести глаз от Линли. Сердце бешено заколотилось. Лицо обдало жаром, Майлз, кажется, покраснел до кончиков волос. Этот взгляд Палмера… Майлз ведь его неверно истолковал? Потому что в другое время и в другом месте…
Мысли Майлза — клубок из обрывков мыслей, чтобы быть точным — прервал полный ужаса вопль и грохот в конце коридора.
— Господи Иисусе, — воскликнул Линли.
Они оба вскочили на ноги.
— Что это было?! — воскликнул Майлз, хотя очевидно, что Линли пребывал в том же неведении. Гул был такой, будто обвалилась часть крыши.
Линли уже бросился к источнику шума. В столовую? Прихожую? Майлз последовал за Палмером на трясущихся ногах. Они выскочили за дверь и направились в коридор.
После оглушительного лязга и треска повисшая в воздухе тишина казалось зловещей. Линли бросил взгляд в прихожую, метнулся в столовую и еще раз осмотрелся.
— О, черт!
Затем он двинулся к парадным дверям… Но до них не дошел.
Не отстававший ни на шаг Майлз почти сразу заметил то, что вынудило его спутника застыть на месте. Ему потребовалась вся сила воли, чтобы заставить ноги двигаться.
У подножия мраморной лестницы лежал человек. Тяжелая бронзовая копия коня Ботеро придавила его сверху.
Как? Какого черта тут делает незнакомец? Кто это наконец?
Скульптура не могла сама «перепрыгнуть» через железные поручни. А это значит… Майлз с трудом осознавал произошедшее.
Под головой мужчины начала расплываться липкая красная лужа. Желудок Майлза сдавило, а голова закружилась. Он не мог отвести взгляда от красных ручейков, расползающихся по белым плиткам, как жуткие паучьи лапы.
Майлз никогда не видел столько крови. Она была всюду.
Неистово матерясь сквозь зубы, Линли опустился на колени рядом с незнакомцем и проверил пульс. Майлз наблюдал не в силах двинуться с места. Линли почти полностью закрыл обзор, но Майлз видел, что мужчине около сорока. Это был высокий и скрюченный (или его скрутило из-за падения) человек с худыми заостренными чертами лица и клочковатыми рыжими волосами с проседью.
— Он мертв? — спросил наконец Майлз. Он боялся услышать ответ, но Линли промолчал.
— Неужели он пытался стащить эту статую по лестнице? — продолжил Майлз.
Линли, казалось, его не слышал.
Не такая большая, как оригинал, копия все же весила наверняка около центнера. Этот мужчина был самоубийцей, если решил в одиночку спустить по скользким мраморным ступеням такую громадину.
— Que s’est-il pass'e? Что случилось? Quelqu’un me r'epond? — Вопли, полные ужаса, разносились по коридору, когда в прихожую засеменила Агата. На ней был стеганый халат в розовых и зеленых цветочках и бигуди.
— Майлз, — жестко приказал Линли. — Не позволяй ей это видеть.
Майлз дернулся, чтобы перехватить Агату, которая пыталась протиснуться мимо него.
— Эрван? Mon Dieu! Est-ce lui?
Майлз и не представлял, что Агата — франко-канадка. Ему также не приходило в голову, что этот незваный гость, грабитель, или кто бы то ни был, может оказаться вовсе не чужаком.
— Стойте! Не смотрите. Вам лучше подождать…
Она замахнулась, чтобы его ударить, но годы работы в средней школе Саутленда не прошли для Майлза даром: он блокировал удар, обхватил дебелое тело руками и прошипел: