Жутко романтичные истории
Шрифт:
Майлз прожевал, проглотил и выдохнул:
— Вау.
Он чуть не словил гастрономический оргазм. Линли слегка улыбнулся, вытянул руку и провел большим пальцем в уголке рта Майлза. Майлз напрягся, потому что этот жест не мог быть ничем иным, как… Мысль оборвалась, когда на его глазах Линли слизнул с пальца каплю Cr'emant d’Alsace.
То, что отразилось на лице Майлза, заставило Линли улыбнуться.
— Нравится?
— Как последняя трапеза смертника, — прокомментировал
Линли рассмеялся, но затем сказал:
— Не уверен, что до конца оценил шутку.
— Можно спросить тебя кое о чем?
— Конечно.
— Почему Маргаритка оставила дом мне? И пожалуйста, не надо говорить, что она хотела, чтобы он достался мне.
Выразительные брови Линли поползли вверх.
— Скорее всего, именно так и было.
— Да, но почему? Мы не были слишком близки. Не уверен, что вообще ее знал. И… — Это отозвалось болью, потому что сильно огорчало мать Майлза. — Она ни разу не навестила маму, когда та заболела.
Взгляд Линли вспыхнул и погас. Помолчав, он произнес:
— Моя мать была не слишком… хорошим человеком.
— Что это значит?
— Болезнь и смерть Алекс не прописаны в сценарии Маргаритки. В ее постановке разрешен только счастливый конец.
Майлз не нашелся, что ответить. Он даже не был до конца уверен, что понял Линли.
— Конечно, потом, когда было уже поздно, она жалела обо всем. Но такова моя мать. — Рот Линли изогнулся в невеселой улыбке. — Так что Маргаритка решила поиграть в фею-крестную. Она всегда предпочитала широкие жесты обычным проявлениям чувств.
Эта хладнокровная оценка подтвердила мысли Майлза.
— Не пойми неправильно, — продолжил Линли. — Я любил ее. Она моя мать. Но я никогда не питал иллюзий относительно нее. Кроме того, — сардонически добавил он, — Ты избавил нас с Оливером от необходимости делить имущество. Не знаю, опасалась ли она того, что мы передеремся из-за дележа семейных сокровищ или что, не задумываясь, продадим дом вместе с содержимым. Во всяком случае, уверен, она хотела преподать нам урок.
— Ты разозлился?
Линли, казалось, задумался.
— Поначалу, возможно. Оливер точно больше, чем я. Но дом принадлежал ей. И она была в праве поступать, как ей вздумается.
— Вы оба с таким вниманием отнеслись ко мне.
В улыбке Линли появился намек на насмешку.
— Я не собирался. Но что-то в тебе есть, Майлз…
— Сладкие речи дьявола. — Майлз поднял глаза и увидел Оливера в компании высокой элегантной девушки, обладательницы длинных волос цвета карамели. Пара подошла к их столику.
— Привет, — поднявшись, поздоровался Майлз.
Линли застонал, скорее всего, в шутку, потому что
— Жюльет, неужели ты так и не нашла никого получше? — сказал он при этом.
— Хотел то же самое спросить у Майлза, — парировал Оливер.
Братья представили Майлза и девушку друг другу. Ее звали Жюльет Симар. Когда Оливер сообщил, что она его девушка, Жюльет отступила на шаг и метнула в него гневный взгляд. Оливер смутился.
— На самом деле мы только что обручились. И решили отпраздновать.
Жюльет показала левую руку.
— Правильнее сказать, это я сделала предложение. А он любезно согласился. Под принуждением.
Жюльет с Линли, похоже, находили это очень забавным. А Оливер — не слишком.
— Мои поздравления, — сказал Майлз. — Давайте выпьем за это.
— Ни за что! — воскликнул Линли.
— Тогда с удовольствием приму приглашение. — Оливер выдвинул стул для Жюльет рядом с Линли. А сам сел рядом с Майлзом.
Линли тяжело вздохнул и вскинул руку, подзывая официанта. Пока он заказывал на всех шампанское, Оливер склонился к Майлзу и тихо сказал:
— Если ты все еще не против, я бы хотел посмотреть мамины драгоценности.
— Конечно! Разумеется.
Все за столом обсуждали события, о которых Майлз не знал.
— На прошлой неделе я видела Джайлса, — поморщилась Жюльет. — У него скоро выставка в галерее NuEdge.
Линли равнодушно хмыкнул и допил вино. Он улыбнулся Майлзу.
И Майлз машинально улыбнулся в ответ.
Наконец принесли шампанское, все выпили за будущее счастье Оливера и Жюльет, и разговор перешел к шокирующим событиям прошлого вечера.
— Какой кошмар! — сказала Жюльет Майлзу. — Надеюсь, это не отпугнет тебя от Монреаля.
— Вовсе нет.
— Я всегда знал, что Дюбе плохо кончит, — резко высказался Оливер. — Наверняка начал таскать вещи из дома, как только вышел из тюрьмы.
Это напомнило Майлзу о китайских вазах. Он спросил Оливера, когда тот видел их в последний раз.
Старший сын Маргаритки признал, что не может вспомнить.
— У Майлза ум архивариуса, — сказал он Линли. — Этот парень наверняка помнит каждую картину и каждую безделушку в доме. Мама пришла бы в восторг.
Линли улыбнулся, но выглядел рассеянным с тех пор, как Жюльет упомянула Джайлса. Они допили шампанское, Оливер и Жюльет перешли к своему столику, а Линли попросил счет и оплатил его.
На обратном пути в Chateau Versailles неловкую тишину сглаживала классическая музыка из колонок автомобиля.