Зима близко
Шрифт:
— Ну, по виду можно было догадаться.
— Человеческой.
Я молча обдумал услышанное.
— В смысле, это кость охотника?
— Нет. Обычная человеческая кость. Позолоченая.
— Та-а-ак. И что это даёт?
— Насколько я понял вязь — а я прошу заметить, что никогда раньше с подобным не сталкивался и могу лишь предполагать, — работает она не как обычный амулет. Обычный амулет наполняется силой охотника, ну, или у нас, мастеров, свои способы есть. Кроме того, правильный амулет сам постепенно
— Помню, да. А трость?
— Трость — иным образом поступает. Там совершенно явно прочерчен канал. Именно на набалдашнике. Если точнее, то даже два канала, разнонаправленных. Я предполагаю, что она забирает, если можно так выразиться, человеческую энергию. А взамен её даёт тварную.
Я озадаченно смотрел на Сергия, и тот снизошёл до пояснений более конкретных:
— Чем чаще владелец её использует, тем скорее он превращается в тварь. В колдуна, полагаю. В него льётся Сила родий. Его кости меняются. Сама его природа меняется.
Вот теперь дошло. На трость я посмотрел с совершенно другим чувством. Экая гадость-то, оказывается! Хорошо, что поюзать не пытался, сразу к Сергию пришёл.
— Что ж, спасибо, мастер Сергий. В который раз выручаешь.
— Не стоит благодарности.
Покончив с делом, мастер Сергий включил свой обычный уровень дружелюбия. А именно, всей своей аурой так и транслировал вопрос: «Уже уходишь?». Я допил чай, поблагодарил хозяйку и даже поцеловал ей руку, заставив Антонину покраснеть, а Сергия нахмуриться. Ничего, нормально! Пусть не расслабляются мне тут.
Трость я забрал с собой. Суну дома в сейф, а там посмотрим. Министру такой артефакт уж точно нахрен не нужен, согласно моему разумению.
— Эге-гей! — крикнул я, постучав в дверь оплота. — Открывай, сова, медведь пришёл!
— Где медведь?! — вывалился наружу сонный Прохор, в ночной рубашке и кальсонах, но полностью готовый к труду и обороне. — Опять медведь?! Хрена ж они не спят-то, окаянные?!
— Да расслабься, шучу я. В дом-то пустишь? Или у тебя там опять важные дела?
Прохор, основательно поматерившись на меня за шутку, в оплот таки пустил. Женщины в помещении не наблюдалось, но присутствие женской руки чувствовалось. Холода близко, все в пары сбиваются…
— Чего припёрся? — буркнул Прохор. — Ты ж теперь глава собственного ордена. — Он зевнул и почесался.
— Да, думал, может, по старой памяти чего подгонишь.
— Чего ещё?
— Ну, может, тварь какая-нибудь где чудит. Может, сходить пристукнуть надо…
— Это не, — покачал головой Прохор. — Спокойно всё. И чего тебе-то на месте не сидится? Радуйся! Зиму поживём, отдохнём. С весны опять начнётся такое, что хоть святых выноси.
— Прохор, я двадцать лет отдыхал.
— Тоже верно…
— Так-таки и ничего нет?
— Ничего, — развёл руками одноглазый охотник. —
— А если, к примеру, найти берлогу медведя и потыкать его палочкой?..
— Кгхм! — возмутился Прохор и тоже стал смотреть на меня с выражением типа «что, даже чаю не попьёте?»
— Вот нет в вас авантюризма, блин, — расстроился я. — Ладно, пойду в город. Бывай, нашим привет.
И переместился уже в свой оплот. В выделенную комнату, где расположил свой якорь. Только вышел — столкнулся с Алексеем.
— Вот так удача! — обрадовался тот. — А я только хотел запрягать, к тебе в Давыдово ехать.
— Зря, меня там нету. Что случилось? Твари напали? Много? Жирные?
Наверное, в глазах у меня полыхало невероятно сильное пламя надежды. Алексей заробел и попятился. Я постарался умерить накал.
— Н-нет, — сказал Алексей. — Не твари. Помнишь, ты просил, чтобы я со своим главой ордена тебе встречу устроил? Ну, вот.
— Ага. Помню, было. И где «вот»? Где ты спрятал главу?
— Ждёт тебя в своём оплоте.
— А почему не в кабаке? Я фраппирован.
— Оплот при кабаке…
— Слава тебе, Господи, Земля по-прежнему круглая. Когда?
— Да хоть сейчас. Он с утра там сидит, прибыли считает.
— Ну так пошли.
— И я?..
— И ты. А смысл без тебя разговоры разговаривать? Ты ж не пятнадцатый айфон, у тебя своя воля есть. Будешь хотя бы кивать с умным видом — уже неплохо.
— Владимир, а что ты собираешься делать?
— Ну, как пойдёт…
— Глава-то там не один. Ещё охотники, человек десять будет точно. И очень они главе преданы…
— Думаешь, паука взять? Или Терминатора? — Я задумался. — Не… Не будем создавать хреновый прецедент. Все чудеса науки — только против тварей. А с людьми будем сами разбираться. Пошли, — я взмахнул тростью, — где там этот ваш кабак, показывай.
— Кабак? — услышал я заинтересованный возглас.
В коридор выглянула из своей комнаты Мстислава Мстиславовна. Ишь ты, прямо не узнать! Новое платье, шаль с кистями, новая повязка на глазу. Платок на голове закручен наподобие чалмы, концы игриво завязаны сбоку. Мстислава Мстиславовна была трезва, как стекло. В руке держала дымящуюся трубку.
— Бабушка Славка, — вздохнул Алексей. — Просил же вас в комнате не курить! Выходите хоть в столовую, что ли.
— Да больно далеко туда ходить. А у меня ноги старые, больные.
Я вспомнил, как бабка на этих старых больных ногах зажигала с гвардейцами, и постарался не заржать.
— А если пожар устроите? — продолжил Алексей.
— Устрою — потушу. — Мстислава провела рукой над трубкой, та подёрнулась инеем. Потом разморозилась и снова задымилась. — Не бзди, малой! Так что там про кабак?