Зимний дом

Леннокс Джудит

Однажды вечером Робин вернулась к себе и услышала голоса, доносившиеся из гостиной. С младшей мисс Тернер разговаривал какой-то мужчина.

Фрэнсис! Робин взяла со столика в коридоре дожидавшееся ее письмо, сунула в карман и открыла дверь гостиной.

— Робин, дорогая!

В комнате царил полумрак; единственным источником света была маленькая керосиновая лампа, стоявшая в центре стола. Фрэнсис встал и поцеловал ее в обе щеки.

— Эммелина показала мне свой чудесный пансион. Я даже слегка испугался. Решил, что сейчас придут призраки из моего ужасного прошлого

и утащат меня с собой. — Он взял Робин за руку. — Я рассказал Эммелине о приеме, который устраивает моя матушка в эти выходные. Дорогая, должно быть, ты забыла об этом. — Он многозначительно стиснул пальцы. — Машина ждет, — добавил Фрэнсис. — Ты собрала вещи?

Робин замешкалась всего на секунду. Что лучше — продолжать верой и правдой выполнять свои добровольные обязанности, одиноко сидеть у себя в комнате или снова стать частью возбуждающего и непредсказуемого мира, в котором живет Фрэнсис Гиффорд?

Она улыбнулась:

— Ты дашь мне пять минут, правда, Фрэнсис?

Через четверть часа они припарковались у «Штурмана» на Даркетт-стрит и стали ждать, когда закончится смена Джо. В сумке Робин лежали помятые платья, чулки и свитеры. Она еще никогда не видела этого автомобиля. Фрэнсис объяснил, что машина принадлежит его приятелю. Она была старая, с открытым верхом, одно крыло болталось и во время езды билось о колесо. Наконец Фрэнсису надоело ждать, и он нажал на клаксон. Из темноты вырос Джо, сунул в багажник сумку и залез на узкое заднее сиденье.

— Перестань давить на эту дурацкую грушу. Поехали.

Они с головокружительной скоростью понеслись по Лондону. Робин смогла перекричать шум мотора и уличного движения лишь тогда, когда они достигли окраины.

— Фрэнсис, мы действительно едем к твоей матери?

Он кивнул.

— Сегодня утром Вивьен прислала мне телеграмму. Мы не видели друг друга целую вечность. — Его светло-серые глаза весело блестели.

— Но как же… Я имею в виду Джо и себя.

Фрэнсис посмотрел на нее и улыбнулся.

— Конечно. Вивьен просто обожает Джо. И тебя тоже будет обожать. Чем больше народу, тем веселее. Она любит, когда в старом доме яблоку негде упасть.

Они ехали среди полей и деревень. Джо свернулся на заднем сиденье калачиком и уснул. Скоро свет уличных фонарей сменился мерцанием звезд на морозном небе.

— Где мы?

— В Суффолке, — ответил Фрэнсис. — Почти приехали.

Над горизонтом поднялся бледный полумесяц. Робин первой заметила серебристый силуэт дома, озаренного лунным светом. Каминные трубы, зубцы, химеры и бельведеры на фоне черного неба казались белыми кружевами. Когда они миновали ворота, Робин успела прочитать название дома: «Лонг-Ферри-холл».

Выйдя из автомобиля, она посмотрела на дом и занервничала.

— Ты уверен, что миссис Гиффорд не станет возражать? — прошептала она Джо. Девушке представилась страшная старая мегера с моноклем в глазу.

Джо кивнул:

— Абсолютно. Но мать Фрэнсиса уже давно не зовут миссис Гиффорд. После этого она была миссис Коллинз, а теперь у нее другая фамилия. Не могу вспомнить, какая именно. Так что лучше называй ее просто Вивьен, как я. Это

куда легче, чем следить за вереницей ее мужей.

Фрэнсис миновал передний двор и подошел к двери. Плиты были сильно выбиты, местами растрескались, и сквозь них пробивалась трава. Фрэнсис позвонил, и их впустили в прихожую с высоким потолком, украшенным выцветшими гербами и орнаментальными щитами; стены были облицованы темными панелями.

Из полумрака появилась женщина. Она ничем не напоминала мегеру; наоборот, была высокой, стройной, голубоглазой и такой же светловолосой, как Фрэнсис.

— Фрэнсис! Дорогой! — воскликнула она и обняла сына.

* * *

Пытаясь выгладить свое единственное приличное вечернее платье допотопным утюгом, Робин представляла себе, как Фрэнсис мальчуганом бегал по этому дому. Ни потолки, ни полы здесь не были гладкими, в самых неожиданных местах появлялись узкие лестницы, а окна были темными, пыльными и перекрещенными рамами. Замечательное место для игры в прятки, думала она.

Когда на темно-коричневом платье с вышивкой терракотовым и золотом, сшитом для нее Персией, наконец не осталось ни морщинки, Робин нырнула в него, надеясь, что подол прикроет петлю на чулке. В маленькой прямоугольной спальне зеркала не было. Почти все пространство занимала высокая и неудобная кровать на четырех столбах. Где-то прозвенел гонг; Робин торопливо провела расческой по волосам и стала рыться в сумке, разыскивая губную помаду. А потом выбежала в коридор и начала искать столовую.

Когда девушка вошла в комнату, все уже принялись за суп. Она извинилась перед Вивьен.

— Не волнуйтесь, дорогая. Ангус, налей этой бедной девочке бокал вина. Фрэнсис говорит, что я должна вручать каждому гостю план дома.

Вивьен представила ее другим обедавшим. Ангус был полковником шотландской гвардии, кому-то еще принадлежала сеть гаражей. Здесь были известный автогонщик, мужчина с холодными глазами и паучьими пальцами, владелец огромного поместья в Кении, и американский джентльмен, потерявший весь свой капитал во время краха на нью-йоркской фондовой бирже. Все женщины были довольно неказистыми.

— Сделать состояние в двадцать восьмом и потерять его в двадцать девятом… — сказал американский джентльмен. — Просто стыд и позор.

— Да, это неприятно, дорогой. — Вивьен сочувственно потрепала его по руке.

Суп был еле теплым и имел какой-то странный вкус. Слуг не было, Вивьен просила разливать вино или суп кого-нибудь из гостей.

— Фрэнсис, будь другом, собери тарелки, ладно? А ты, Джо, сходи со мной на кухню. Посмотрим, готовы ли фазаны.

Фрэнсис начал составлять в стопку глубокие тарелки; Джо, облаченный в потрескивавший старый сюртук, исчез в лабиринте коридоров за столовой.

— Их не будет несколько часов, — мрачно сказал Робин Ангус. — Кухня в нескольких милях отсюда.

— Я слышал, что здешняя кухарка пьет горькую, — проронил мужчина с холодными глазами. — Один бог знает, из чего сварен этот суп.

— В наши дни трудно найти приличную прислугу. Бедняжка Вивьен делает хорошую мину при плохой игре.