Злобный леший, выйди вон!
Шрифт:
– Для меня это такая же загадка, как и для вас, братья. Мои вызнавщики доложили, что каждый месяц, из каждой его деревни и городища, идет небольшой, но хорошо охраняемый караван. Идет такой караван к южной границе и исчезает в диких степях. Возвращается он через неделю, а то и две, вновь груженный до самого верха и все такой же неприступный.
– Что он возит?
– спросил Некрас.
– Мои люди не разузнали. К каравану не подойти ближе, чем на выстрел из лука, а стрелки Соломона стреляют далеко. Первый вызнавщик узнал это на собственном опыте, до сих пор хромает при моем дворе – стрела
Князья невольно поморщились. «Зеленые» потерли колени. Медведь прикусил губу. Причиной тому было то, что он склонил большинство князей на свою сторону, и собирался на следующем же сидении закончить всю волокиту и стать новым царем, как внезапно прозревший Филимон, нарушил его планы. Наконец, он не выдержал.
– Откуда мы можем знать, что твои слова правда?
На лице Филимона возникло такое выражение лица, словно он давно ждал подобного вопроса, только не мог угадать, откуда он прилетит.
– Я, с твоего позволения, немного изменю вопрос. Веришь ли ты моим словам? Разве князь обманет князя?
– Нет, - сказал Медведь, хотя все знали, что это неправда.
– А мои слова строятся на показаниях людей, которые весьма успешны в своем ремесле и всем сердцем преданы мне.
– Но почему я должен верить им?
– А что если, - сказал Филимон и протянул руку шуту. Тот подскочил и вприпрыжку подбежал к князю, достал что-то из набедренной сумки и протянул ему небольшой клочок пергамента свернутый в трубочку, - что если я дам тебе прочесть то, что здесь написано?
Филимон протянул Медведю сверток.
– Что это?
– Прочти.
Медведь прочел, глаза его налились кровью.
– Откуда?
– От тех же людей, что видели караван, уходящий в степь.
– Как ты посмел? Как ты? – он зажал листок в кулаке и ударил им по столу, так что самые молодые князья чуть не повалились. – Да я тебе!
– Что там такое? Что там написано? – спросили его.
Медведь хотел было наброситься на Филимона, но тот остановил его:
– Подумай дважды, а лучше трижды, прежде чем что-либо сделать.
Медведь огляделся. Князья уставились на него с неподдельным интересом. Медведь понял, что если завяжется драка, объяснений не избежать, а потому силой затолкал злость в самый темный угол огромного тела, и сел на место, но кулака с пергаментом, так и не разжал до самого конца сидения.
– Теперь ты веришь, что сведениям, которые добыли мои люди, можно доверять? Достаточно доказательств? Но может у кого-то есть еще сомнения? – спросил Филимон, а шут в это время потряс небольшой сумочкой, так чтобы все князья увидели, что кроме той записки там были и другие.
Невообразимые перемены произошли на их глазах. Те из князей, что были старше остальных, помнили Филимона еще хилым, бледным юношей, который всегда отличался плохим здоровьем и слабым духом, но из-за древней крови его рода, к нему всегда относились с почтением. Когда ему было едва за пятнадцать зим, на одном из празднеств, какой-то пьяный отцовский наместник случайно столкнул юношу с лестницы и Филимон так сильно ударился головой, что пролежал без чувств несколько недель, а когда пришел в себя, то все поняли, что с ударом рассудок его пропал. К слову, наместник тот
Никто больше не сомневался в словах Филимона.
– Что ты предлагаешь?
– Я это скажу, но сначала, давайте вернемся к карте. Вот здесь находится его самое северное владение – деревня Стальной Ручей, а она в пятидесяти верстах от…
– Медных Гор, - закончил за него Некрас.
– Верно.
Все князья насторожились, ведь именно в Медных Горах находились самые крупные залежи, что питали кузницы, плавильни, оружейные залы и торговые палаты по всему царству. Смида, Залежный, Стальной Двор, Подковка были самыми крупными городами, расположившимися среди перевалов, лощин и вершин, и вместе с группой окрестных деревень образовывали, так называемое, Малахитовое Кольцо. Эти земли всегда принадлежала царю, и никто из князей не имел к ним доступа, а в период межцарствия выбирался великий наместник, что следил за порядком в Медных Горах, пока не будет выбран новый царь.
– Ты думаешь, что он собирается присвоить себе наши горы?
– Этого я не знаю, но я знаю, что войска Соломона стоят лагерем возле Стального Ручья.
– Но это же невозможно! Разве может хватить у него войска тягаться со всеми княжествами сразу?
– Ответьте, многие ли из вас ведают, сколько воинских голов имеют, и сколько лошадиных голов?
– Шесть тысячи мужей, и две тысячи лошадиных голов, - сказал Салтан.
– У меня столько же мужиков, и коней чуть больше, - сказал Медведь.
– Чем остальные похвалятся?
Князья потупили взгляд. Мало кто мог точно сказать, сколько имел мужей в распоряжении – именно на это рассчитывал Филимон.
– Скажу так, я краем уха слышал о том, сколько у каждого из вас доброго народу, и этого мало. У Соломона их едва ли меньше, зато обучены и одеты они намного лучше нашего. Большинство из них иноземные наемники. И если его оружие и не было выковано за южной нашей границей, то, должно быть, он купил расположение великого наместника, и получил доступ к некоторым шахтам.
– Тогда зачем он собирает войско у Стального Ручья?
– Правильный вопрос. Я не знаю. Выведать его планы труднее, чем у кого бы то ни было.
После этой фразы князья вновь посмотрели на сумку шута, а тот радостно заулыбался.
– Я хорошо обдумал все то, что мне донесли. Он ведет торговлю за нашими границами, а это значит, выводит плоды и сокровища нашей земли в чужие, возможно враждебные нам, края. К тому же эти маневры около Малахитового Кольца нельзя оставлять без внимания. Его отряды, близь Медных Гор, мы можем принять за вражеские и угрожающие всему царству.