Злодейка в быту
Шрифт:
Так уже утро?
— Позволяю, — киваю я.
Моя равнодушная снисходительность явно задевает его, но Шаоян не спорит, лишь многообещающе прищуривается. Взмахом руки он легко распарывает пространство, и через прореху серыми клубами прорывается искаженная ци. Шаоян небрежно отмахивается, и ша-ци остается клубиться у разрыва.
К моему изумлению, по ту сторону оказывается самая обыкновенная кухня, не считая того факта, что работники на ней демоны.
Прореха расширяется, и в спальню выходит
И эти демоницы не связаны никакими печатями. Любой из них убить меня — когтями махнуть.
Повинуясь указанию Шаояна, они уходят в соседнюю комнату, а демон подает мне руку, помогая встать, но я медлю.
— Так ты можешь привести сюда армию? — тихо спрашиваю я. Впрочем, мой вопрос больше похож на утверждение.
— О, госпожа? Какую часть мира вы желаете захватить? Да-да, виноват, нельзя мелочиться. Только весь мир целиком.
— Нет необходимости, — отрезаю я и резко поднимаюсь.
Шаоян усмехается.
И продолжает сидеть, в глазах горит ирония, он явно ждет, что я буду делать, а я… Фыркнув, я иду завтракать. Подумаешь, демоницы. Убьют они меня или нет — это никак не связано с тем, буду ли я прятаться от них в кровати.
Мне интересно другое. Нижний мир — мир бесплодных земель, мир вечного голода и ожесточенной борьбы за крохи пищи. И вдруг разнообразие блюд, кухня? Какой же у Шаояна статус в Нижнем мире?
Почему именно он откликнулся на мой призыв?
Шаоян — один из претендентов на корону, да?
Я очень удивлюсь, если окажется, что это не так.
Мимоходом я осматриваюсь. Спальня не только просторная, но и обставлена мебелью, достойной покоев императорского дворца. Дальше не хуже, разве что еще великолепнее.
— Повелитель. — Меня демоницы игнорируют, приветствуют только Шаояна, догнавшего меня в дверях спальни.
За спальней зал с небольшим столиком, рассчитанным на пару человек, ну или на пару демонов, а вот накрыто на одного, и я уверенно сажусь за стол — Шаоян же сказал, что подаст мне завтрак.
— Ты, дерзкая дрянь, как ты смеешь занимать место повелителя?! — вскидывается бронзовая девица, причем из младших. В руках у нее поднос, и им она замахивается.
Я даже не пытаюсь поставить защитный барьер — не смогу.
Разве что молнией пальнуть…
За мгновение в голове успевает мелькнуть столько мыслей: Шаояну не понадобилось даже намекать девицам, чтобы они от меня избавились, он всего лишь пропустил меня вперед, и все, что ему требуется, чтобы избавиться от поводка, это не успеть меня защитить.
Но вопреки логике, вопреки
— Повелитель?
— Я не смею оскорбить госпожу Тан, а ты смеешь? — Он толчком отбрасывает бронзовую прочь.
Поднос звенит об пол.
Девица сжимается, не смея подняться:
— Повелитель, пощадите мою жизнь!
Остальные тоже опускаются на колени, но не для того, чтобы попросить за бронзовую. Скорее, они боятся, что гнев обрушится и на них.
— Пощадить? — цедит он.
Мне… вмешаться?
С одной стороны, девица могла меня убить, и ни малейших добрых чувств я к ней не испытываю. С другой стороны, я совершенно не хочу, чтобы Шаоян устраивал кровавую расправу. У меня снова легкое раздвоение — здешняя часть согласна, что за покушение надо наказывать, а иномирная часть категорически против казни.
А ведь мою снисходительность демоны примут за слабость. И надо признать, будут правы.
Смотреть на хнычущую, до смерти перепуганную девицу неприятно.
Я кожей ощущаю убийственное намерение, которое исходит от Шаояна, и, не выдержав, вмешиваюсь:
— Сегодня счастливый день. Зачем его омрачать?
— Вот как? Госпожа, неужели вы готовы быть снисходительны к той, кто покушалась на вас?
Кажется, Шаоян удивлен.
— Разве в конце концов она не о вас беспокоилась?
— О, конечно нет. Она беспокоилась о себе, хотела выделиться, чтобы снискать мое расположение. Вы все еще думаете, что ее стоит пощадить?
Глава 29
И снова Шаоян смотрит на меня с насмешкой, но еще и с интересом, а до меня доходит, что своим необдуманным вмешательством я поставила себя в неловкое положение. С одной стороны, настаивать на прощении нельзя, но, с другой стороны, я уже сделала шаг вперед, и пойти на попятную — бросить тень на свой авторитет. Которого и так нет…
Я смотрю на демоницу, которая перестала дрожать, и пожимаю плечами:
— Не омрачать счастливый день не означает оставить преступление без наказания.
— Так я вас неверно понял, госпожа, — хмыкает Шаоян и переводит взгляд на демоницу.
Улыбка сползает с его лица, а в глазах вспыхивает убийственное желание, которого я не видела даже тогда, когда Шаоян осознал, что вместо духовного контракта нас соединила печать. Тогда он был скорее раздражен, чем зол, а сейчас его гнев обжигает.
— Пощадите мою жизнь, — лепечет демоница, ее вновь трясет. — Слуга знает свою вину. Пощадите, повелитель.
Шаоян медлит.
Неужели из-за меня? Трудно поверить, хотя других причин на ум не приходит.