Змеи и серьги (Snakes and Earrings)
Шрифт:
– Если пошлешь Аму, будешь моей девушкой, ладно?
Я от хохота чуть не скисла.
– Да ты ж меня скорее всего убьешь!
– А Ама не убьет? – спросил Шиба-сан, настолько не меняя выражения лица, что я похолодела.
Ha мгновение я лишилась дара речи. А он продолжает:
– Только учти – если будем встречаться, то я на тебе жениться собираюсь.
Бросает мне мое белье. Надеваю трусики. Пытаюсь представить себе, на что может быть похожа семейная жизнь с Шибой-сан и удастся ли мне выжить в эдаком браке. Снова влезаю в платье. Поднимаюсь с постели. Шиба-сан достает из мини-холодильника баночку ледяного кофе, открывает, протягивает мне.
–
– Ногти у тебя длинные как черт знает что, только потому банку и открыл.
Треплю его по щеке. Говорю:
– Спасибо.
Слова благодарности… они так нелепо звучат, если учесть, что между нами происходит! Просто видишь – вот оно, мое «спасибо», летает в воздухе – и вечно будет летать, не найдет, куда приземлиться… Шиба-сан выходит в магазин, снова открывает.
– Слушай, а у тебя вообще хоть какие-нибудь клиенты есть? – спрашиваю.
– А то! Просто народ в основном ко мне ходит либо пирс забивать, либо тату делать. Вот и договариваются заранее. Мой магазин – не из тех, где просто так, от не фига делать побродить можно.
– Ясно.
Сажусь на стул за прилавком. Высовываю язык Пальцем трогаю «гвоздик». Уже совсем не больно.
– Эй, ты как думаешь – можно мне уже двенадцатиграммовый ставить?
– Нет еще. Придется тебе с месяц с этим походить. Потому я тебе и советовал – используй для начала двенадцатиграммовый, – холодно произносит Шиба-сан, поглядывая в сторону прилавка с той стороны, чуть не из центра магазинчика.
– Закончишь рисунок делать – позвонишь?
– Ясное дело, позвоню. Ты с Амой приходи. Скажи ему – хочешь сережки посмотреть. А тут – я. Покажу тебе дизайн, изобразишь море изумления… типа ты такое раньше и видеть не видела и не думала не гадала.
– Ты только мне днем звони, пока Ама на работе.
– Да понял я, понял, – ворчит он и отходит, перекладывает товар на подставках.
Берусь уже за сумку – домой надо идти, и тут Шиба-сан внезапно оборачивается в мою сторону. Я нетерпеливо притормаживаю.
– Ну, что еще?
– Иногда мне кажется: наверно, я – сын Божий, – говорит он, не меняя выражения лица.
– Сын Божий? Неплохое название для дешевого ужастика бы вышло, не думаешь?
– Нет. Ты врубись. Чтоб обречь людей на жизнь, Бог просто должен быть садистом!
– Я так понимаю, по твоему мнению, Мария мазохисткой была?
– Ага. Наверно, так и было, – бормочет Шиба-сан и снова к подставке своей отворачивается. Подхватываю сумку. Выскакиваю из-за прилавка.
– Пожрать перед уходом не хочешь?
– Нет. Ама уже вот-вот домой явится.
– Ладно. Тогда увидимся. – Он грубовато треплет меня по волосам. Беру его правую руку. Глажу Кирина.
– Я тебе самый крутой дизайн сделаю, – говорит он.
Я смеюсь. Машу ему рукой и выбегаю на улицу. Там уже солнце садится, а воздух – такой свежий, что я едва не задыхаюсь. Еду на метро домой, к Аме. В торговом районе, через который от метро проходить надо, – слишком много семей с детишками. Так много, что от гула бесконечных голосов прямо блевануть хочется. Один мелкий врезается в меня, а мамаша делает вид, что не видит. В упор смотрю на бебика, он наконец поднимает глаза, замечает меня. Встречаемся взглядом – клянусь, он уже зареветь собирается, так что я просто грожу ему пальцем и иду дальше. Не хочу, не желаю жить в таком вот мире. Хочу жить налегке. Хочу, чтоб после меня на этой темной, унылой земле ничего, кроме пепла, не осталось!
Как только захожу в Амину квартиру –
– Привет.
– Привет.
Облегченно замечаю его широкую улыбку.
– Целый день спать хочу, прямо сил нет, – говорит Ама, потягиваясь.
Ясно, он усталым себя чувствует, и не сильно удивительно, ежели учесть, как мы вчера считай до рассвета пили и трепались. Я – и то вымоталась, ведь как Аму утром проводила – больше уснуть не смогла, тогда и подумала позвонить Шибе-сан. День прошел, как часовой завод идет, предсказуемый, точно сам ход времени. Если что за этот день со мной и случилось необычного – так только то, что я Кирина увидела. Теперь просто дождаться не могу, когда он наконец кожу мою украсит! И плевать мне, что Аму зовут Амадеус и что Шиба-сан – сын Божий, а я единственная из всех ни черта особенного собой не представляю – тоже плевать. Я только одного хочу – стать частицей подземного мира, где не светит солнце, нет песенок о любви и никогда, никогда не слышно детского смеха…
Мы с Амой пообедали в пабе, вернулись домой, позанимались сексом. Почти сразу же Ама заснул как отключился, пушкой не разбудить. Я открыла банку пива. Сидела, потягивала, глядела ему спящему в лицо. Спрашивала себя – неужели он убьет меня, как того ублюдка, если узнает, что я трахалась с Шибой-сан? А потом вдруг подумала: что ж, если уж придется выбирать, так пусть меня лучше сын Божий убьет, чем Амадеус…
хотя не слишком я верю, что этот самый сын Божий вообще способен кого-нибудь убить. Я перевела взгляд на руку Амы – как свисала она с кровати, как играли блики света на серебряных перстнях… Попыталась отогнать от себя эту мысль. Включила телевизор. Лениво полазила с канала на канал, везде – или попсовые шоу дебильные, или документальные фильмы мрачные. Долго не выдержала, выключила. У Амы в квартире из журналов – только мужские модные, а как с его компьютером обращаться, я не знаю, я, к слову сказать, вообще в компах – ни в зуб ногой. Осмотрелась в комнате. Поцокала языком – поразмыслила, чем бы заняться. Подобрала газету. Оказалось – дешевенький таблоид, но такие, если честно, для меня и составляют основной источник информации. Проверила, нет ли сегодня хороших программ для полуночников. Стала листать – страницу за страницей, от конца к началу. Единственное, что вынесла из чтения, – в Японии сейчас каждый день людей убивают, а экономический спад ощущается даже в секс-индустрии. И вот листаю, значит, газетку, и внезапно в глаза бросается заголовок:
Двадцатидевятилетнего гангстера забили насмерть в Синдзкжу!
Перед глазами так и всплыло лицо того вчерашнего мужика. Нет, ну, никак не могло ему быть двадцать девять, на вид – больше было! А если нет? А если он, как я и Ама, просто старше своих лет выглядел?.. Наверно, в ту ночь еще одна, похожая драка случилась. В конце концов, Синдзюку – огромный район… Глубоко вздыхаю. Читаю статью дальше.
Жертва скончалась еще до прибытия в госпиталь. Полицейские говорят, что убийца пока не найден. По словам свидетеля, это рыжеволосый мужчина худощавого сложения и примерно 175- 180 см роста.