Змеи Неба и Пламени
Шрифт:
После шторма мы будем охотиться только в Мерринволд, чтобы дать возможность животным на Уроскелле восстановить свои популяции. И у меня есть мысли об истреблении популяции болотных волков, теперь, когда мы можем принимать человеческий облик и проникать в их логова. Прежде чем попытаться уничтожить волков, нам придётся пройти подготовку и развить навыки человеческих воинов.
Серилла бросает на меня острый взгляд.
— Я сказала тебе отдыхать, а ты всё планируешь и волнуешься. Перестань думать.
— Я уже не понимаю, что такое отдых, — ворчу я, ползком направляясь к гнезду
Она смеётся.
— Я люблю работать, но чтобы делать это хорошо, нужно уметь нормально отдыхать. Закрой глаза, а я спою тебе, пока буду разбирать вещи, что получила от Телисе. Ещё я собираюсь привести в порядок запасы еды — они в ужасном беспорядке.
Пещера отзывается тихим эхом на её сладкий голос, а мелодия, которую она напевает, настолько успокаивающая, что я даже не замечаю, как засыпаю. Меня пробуждает огромный взрыв грома, и я срываюсь с гнезда, мои шипы настороженно торчат, а губы издают рычание.
На мгновение мне показалось, что гора раскололась пополам. Но моя пещера всё ещё здесь, прочная и невредимая. Потоки дождя с шумом обрушиваются на выступ снаружи, стекают вниз, исчезая в пустоте.
Серилла съёжилась в моём гнезде. Теперь она в белом платье из тонкой ткани — должно быть, отложила оранжевое платье на потом. Я должен был сказать ей, как мне понравилось то пламенного цвета платье, но и в этом она выглядит очаровательно. Хотя она напугана. Мордворрен принёс с собой кромешную тьму, а она не видит в темноте, как я.
— Киреаган? — тихо зовёт она.
Прежде чем я успеваю ответить, ослепительная белая молния разрезает небо так близко, что я слышу её шипение. Серилла вскрикивает. Острый едкий запах обжигает мои чувствительные ноздри, словно горит сам воздух, несмотря на завесу ливня.
— Киреаган! — кричит принцесса.
— Подожди минуту.
Я нахожу два своих камня дайра и перемещаю их в центр пещеры. Своим дыханием нагреваю их, пока они не начинают светиться, как фонари. Затем я возвращаюсь в гнездо и обвиваю её своим телом. Она подползает ко мне вплотную, дрожа, прижимается к моей бронированной груди. Мне мучительно хочется быть в человеческом обличье, чтобы чувствовать больше, чем просто давление её тела. Я хочу ощущать её кожу под пальцами, её грудь в своих ладонях, её губы на своих. Я так сильно жажду этой близости, что замираю, задержав дыхание.
Ощущение дрожи проносится через меня, и вдруг я становлюсь им — своим другим «я», гораздо меньшим и стройнее, чем драконья форма, но всё же крупнее, чем принцесса, достаточно крупным, чтобы дать ей чувство безопасности и покоя.
Серилла отшатывается назад на солому, когда моё массивное тело исчезает из-под неё. Она садится, выглядя растерянной.
— Что только что произошло?
— Я это сделал. — Я тоже сажусь, улыбаясь. — Я захотел сменить форму, и у меня получилось.
— Что ж, я вижу. — Она протягивает руку, убирает мои длинные чёрные волосы с лица и распутывает прядь, зацепившуюся за рога. Её губы приоткрываются, чтобы сказать что-то ещё, но ветер снаружи вдруг поднимается до пронзительного визга, настолько похожего на человеческий крик, что её глаза расширяются от ужаса. Визг продолжается,
— Я никогда не слышала ничего подобного, — шепчет она, подползая ближе. — Обними меня.
Я сижу в гнезде, согнув колени, и она усаживается ко мне спиной, прижимаясь бедром к моему боку, её тело наклонено к моей груди. Я обхватываю её обеими руками и благодарю Костяного Создателя за каждый участок её кожи, что касается моей.
— Это живая буря, пропитанная странной магией, — шепчу я в её волосы.
— Да, об этом говорили в школе, — отвечает Серилла. — Жаль, что я тогда не слушала внимательнее.
— У нас есть длинная поэма о ней среди исторических речей.
— Прочти её мне.
— К сожалению, я плохо это помню. Я тоже не всегда слушал своих наставников.
Она тихо смеётся. Это мягкий, сладкий, женственный звук, и мой член откликается. Я невольно напрягаюсь, чувствуя прилив горячей крови.
Серилла поворачивается и бросает взгляд мне между ног.
— Хочешь штаны? Я выбрала для тебя несколько вещей из тайника Телисы.
Я не хочу надевать штаны. Я хочу поставить ее на четвереньки и засунуть в нее свой новый член.
Хотел ли я трахнуть её в тот первый день, когда увидел, как она стоит на стене и целится в меня из арбалета? Думаю, возможно, хотел, хотя и не признался бы в этом.
— Да, мне нужны штаны, — выдавливаю я сквозь зубы. — Да.
Серилла наклоняет голову, её губы изгибаются в той лукавой полуулыбке, которую я уже успел полюбить.
— Сначала урок.
— Урок? — Едва удаётся выговорить это слово.
— Если ты собираешься быть мужчиной, со всеми желаниями мужчины, тебе нужно знать, как справляться с ними самому, когда это необходимо. Как облегчить себя. Помнишь, что я сделала для тебя у горячих источников?
Я сглатываю, когда мой член снова начинает пульсировать.
— Да.
— В этот раз я не буду тебя трогать. Ты всё сделаешь сам.
Кровь, не заполнившая мой член, приливает к щекам.
Конечно, с тех пор, как я впервые принял новый облик, я трогал свои гениталии. Я тщательно осматривал свой член, использовал его, чтобы справить нужду. Но я не задумывался о нём в таком контексте, не понимал, что это значит — что я могу прикасаться к себе так, как это делают люди. Это значит, что если у меня есть желание, влечение, я могу доставить себе удовольствие в любое время. По сути, теперь я сам себе источник чувственных наслаждений.
И это открывает целый мир новых возможностей.
Серилла покусывает свою пухлую нижнюю губу и подмигивает мне.
— Раздвинь ноги немного шире.
Сердце стучит так же громко, как дождь за окном. Я подчиняюсь.
— Теперь обхвати свой член у самого основания.
От прикосновения моих пальцев тепло разливается по чувствительной длине.
— Двигай рукой вверх, не разжимая хватки. Она должна быть достаточно плотной, но не сжимай слишком сильно. Проведи вверх, затем вниз. Если хочешь, чтобы всё стало немного скользким, можешь использовать свою смазку — вот эту жидкость, что собирается капельками на кончике. Размажь её.