Змей

Маккарти Моника

Лахлан сердился, просто думая об этом. Гнев не беспокоил его. Это чувство было знакомо. То, что ему не нравилось, было другим чувством. Чувство, в этом он был чертовски уверен, было близко к панике.

Если бы с ней что-нибудь случилось...

Дерьмо, вот оно снова. Это чувство. Мгновенный прилив ледяного страха смешивался с беспомощностью.

Он не должен позволять этому чувству завладеть собой. В течение многих лет он делал себя непроницаемым. Неуязвимым. Ни к кому не привязанным. Но Белла

все изменила, и ему это не нравилось.

Слава Богу, задание было почти закончено. Еще два дня - максимум три, и они будут у Брюса в Данстаффнейдже. Тогда Белла Макдафф станет королевской заботой.

Но почему-то эта мысль разозлила его еще больше.

Лахлан почувствовал движение за спиной и замер. Непроизвольно он потянулся к рукояти кинжала у себя на бедре, готовый обернуться и броситься на следующий звук. Но громкий шорох листьев под ногами заставил его помедлить. Несмотря на легкий шаг, человек не пытался тихо подкрасться.

На этот раз Лахлан снова застыл, на этот раз от ярости.

Он медленно обернулся. Его кулаки сжались, когда он смотрел, как Белла приближается.

К тому времени, когда Белла стояла перед ним, кровь в его венах кипела. Лахлан чувствовал себя львом, привязанным к дереву и натягивающим свою цепь. Еще один шаг, и он кинется на нее.

– Иди спать.
– Его голос прозвучал как низкий рык.

Белла не подозревала, в какой опасности она была. Каждая жилка в его теле пульсировала, каждый мускул скручивался спиралью, каждый нерв пылал. Он уже переступил опасные границы контроля и не доверял себе сейчас. Не в такой близости от нее.

Боже, он чувствовал ее запах. Свежий аромат мыла смешивался с ночным ветерком. Все еще одетая в мужскую одежду, она завернулась в два пледа для тепла. К сожалению, пледы совсем не скрывали фигуру с очень женственными изгибами.

Белла смотрела на Лахлана с опаской, но не обратила внимания на его предупреждение.

– Я не могла спать, - сказала она, глядя на него, ее бледное лицо было залито мягким лунным светом.
– Я хотела извиниться.

Его челюсти сжались.
– За нарушение своего обещания, неподчинение моему приказу, или за то, что нас всех могли убить?

Даже в лунном свете Лахлан видел, как ее щеки краснеют.
– За все это. Я не знаю, что на меня нашло.
– Белла мяла руками плед, раньше Лахлан такого за ней не замечал; когда он увидел, как она это делает, то понял, насколько она огорчена. И это не помогло ему почувствовать себя лучше.
– Я видела, как ты вошел в ворота, когда заметила Джоан. Я не видела ее лица, но знала, что это Джоан. Я должна была увидеть ее вблизи. Я думала, что ты пропустишь ее.

– Я собирался передать ей письмо, когда увидел тебя.

Ее глаза расширились.
– Ты собирался? Я не думала...
– Белла прикусила губу.
– Когда я услышала о Мэри, я решила, что ты согласился пойти в Роксбург по другим причинам.

Белла не доверяла ему. Лахлан не дал

ей для этого никаких оснований, но все-таки она задела его. – Я держу свое слово, Белла. Я, может, не очень часто даю обещания, но если я дал слово, я держу его.

Белла кивнула.
– Я сожалею.

– Возможно, я могу понять желание увидеть Джоан. Но какого дьявола ты бросила этот цветок?

Белла вздрогнула, кусая губы и молча умоляя его понять.
– Я не знаю. Я не думала, что еще кто-нибудь увидит или поймет. Я не понимала, что этот символ был так хорошо известен. Я не могла позволить ей уехать, не дав о себе знать.

– Ты не знала самого распространенного символа восстания?

Белла покачала головой. – Откуда бы?
– Она бросила ему вызов.

Каким-то образом руки Лахлана оказались на ее плечах, он тряс Беллу, весь страх и переживания изливались вместе с пламенем гнева.
– Черт возьми, Белла, тебя могли схватить! Ты понимаешь, как тебе повезло, что Комин не узнал тебя? Ради бога, о чем ты думала?

– Я не думала.
– Белла вырвалась из его рук.
– Не нужно кричать на меня, я же сказала, что мне жаль. Почему ты ведешь себя так, как будто заботишься обо мне?

Лахлан должен быть рад, что она все еще сражалась после того, через что прошла. На самом деле должен. Но сейчас у него не было настроения принимать ее вызов.

Белла откинула голову назад, и на него уже смотрела гордая графиня с вызывающим блеском в глазах.
– Или это была твоя собственная шкура, о которой ты беспокоился, когда ты так близок к тому, чтобы получить то, что хотел?

– О чем, черт возьми, ты говоришь?

– Это твоя последняя миссия, не так ли?

– Кто…?
– Лахлан остановился, точно зная, кто. «Сетон». Он еще поговорит с этим проклятым рыцарем.

– Это должно было быть секретом?

– Нет.

Лахлан просто надеялся подождать, пока они не вернутся к Брюсу, чтобы рассказать ей.

– Так это правда?

– Да, это правда.

Белла смотрела на него, как будто ждала, что он попытается объяснить. Он ничего не собирался объяснять; он не должен ничего ей объяснять.

– Вот именно так? Ты просто собираешься уйти и не оглядываться назад?

Он так все и запланировал, черт возьми. Лахлан стиснул зубы.
– Я согласился служить три года, и три года почти закончились.

Белла, казалось, не верила ему. – То есть ты собираешься получить свои деньги, а потом продать свой меч тому, кто предложит самую высокую цену?

Лицо Лахлана потемнело от намека на презрение в ее голосе.
– У меня есть долги.
– Он не мог оживить людей, которые умерли за него, но он, конечно же, мог обеспечить их семьи. Деньги от Брюса были бы последним платежом по долгу, который никогда не мог быть погашен. Но то, что он собирался делать с деньгами, ни черта ее не касалось.
– Как только мне заплатят, я заканчиваю - со всем этим.