Знакомый незнакомец
Шрифт:
Бенедикт подошел к деревьям, служившим оградой двора, и снова огляделся. Слава Богу, что дом давно забросили. Высокие кусты ежевики и терна служили прекрасным прикрытием, откуда можно было благополучно подобраться к домику.
Бенедикт сосредоточился на окнах дома, пытаясь уловить хоть какое-то движение. Из трубы в низко нависшее небо поднимался белый дым.
В стекле иногда двигались тени, но он так и не понял, сколько в доме слуг.
Бенедикт расстроенно покачал головой. Пусть брат скрывается, но, несомненно, привез достаточно
Пригибаясь под каждым окном, Бенедикт приблизился к фасаду. А когда отошел как можно дальше от кухни, осторожно поднял голову и заглянул в окно маленькой библиотеки. Там никого не было. Мебель по-прежнему была закрыта чехлами. Краска на окне облупилась. Бенедикт потряс раму, на случай если каким-то чудом окно оставили незапертым. Но чуда не случилось.
Он поспешно сбросил пальто, обернул им левую руку, отвернул голову и ударил кулаком по стеклу. Послышался мелодичный звон, прозвучавший в его ушах взрывом. Осколки посыпались на пол.
Бенедикт замер, сжав рукоять пистолета, и прислушался. Ничего.
Подождав немного, он просунул обернутую в пальто руку сквозь дыру в стекле и поднял задвижку. Отверстие оказалось меньше, чем он ожидал, но Бенедикт все равно протиснулся в окно, едва сдерживая просившиеся на язык проклятия. Наконец он оказался в комнате и припал ухом к закрытой двери. Где-то слышались шаги. Возможно, тот слуга, которого он заметил в кухне.
Прежде чем открыть дверь, Бенедикт вынул пистолет. И хотя он не собирался им воспользоваться, все же были вещи, вселявшие страх Божий в человека, особенно когда тот смотрит в дуло заряженного пистолета. Держа оружие в правой руке, Бенедикт медленно, с трудом повернул ручку, которой почти не пользовались за прошедшие два десятилетия. Придержал дыхание и с бесконечной осторожностью, по чуть-чуть, стал открывать дверь.
Неожиданно дверь ударила его, отбросив на пол. Его израненное после вчерашней скачки с Барни тело захлестнула острая боль: сначала правое бедро, потом плечи и, наконец, голова, с тошнотворным стуком ударившаяся о доски.
Над ним встала чья-то высокая фигура. Бенедикт сильно лягнул ногой и подсек коленки незнакомца. Тот потерял равновесие и едва не упал. Бенедикт быстро перевернулся на живот и вскочил. Нападающий, в котором Бенедикт узнал Найджела, лакея брата, обрел равновесие и размахнулся. Но Бенедикт блокировал удар и ответил своим в живот противника. Найджел охнул и согнулся. Бенедикт воспользовался своим преимуществом и стал его душить.
Щелчок взводимого курка.
Бенедикт замер. Кровь застыла в жилах.Ад и проклятие.
Эви прислушивалась к тиканью часов в холле. Один, два, три, четыре, пять…
Почему она не спит в такой час? Тишина угнетала ее.
Возможно ли, чтобы эта тишина была такой громкой?
Тогда Эви стала считать собственные вдохи-выдохи. Один, два, три, четыре…
Она положила руку на лоб. Сжала виски большим и средним пальцами. Она сходит
Стояла середина ночи, а она сидит, смотрит во тьму и прислушивается к тиканью напольных часов.
По мере того как день клонился к вечеру, она все больше и больше волновалась. Волновалась за будущее, за свои заживающие увечья, но волновалась еще и за человека, виновного в крушении ее планов. В том, что она никак не может встать с постели.
Она пыталась – о, как она пыталась выбросить Бенедикта из головы и умыть руки. И решительно отказывалась перечитывать чертово письмо. Но перед глазами тут же всплывали серьезное лицо и шоколадные глаза, и она начинала гадать, о чем он думает, когда в одиночку борется с демонами. Измученный взгляд сегодняшней ночью вместе с ужасающим предчувствием, от которого она не могла отделаться.
Люди пытались причинить ему зло, а он отправился на их поиски в одиночку.
Ее внимание привлек шум в коридоре. Тихий шепот, шарканье, казалось, раздавались из-под ее двери.
Она быстро села, игнорируя боль в плече и боку, и откинула одеяло. Нервы снова разыгрались.
Свесив ноги, Эви прислушалась.
Опять шум!
Что, если Бенедикт вернулся?..
Она спрыгнула на пол и метнулась к двери, но сдержалась, чтобы не распахнуть ее. В голову пришла неприятная мысль: что, если это чужой? А вдруг кто-то ищет Бенедикта?
Эви вздрогнула, отступила от двери и огляделась. Что можно использовать в качестве оружия?
Рядом с камином стояла кочерга. Вот оно!
Эви схватила кочергу, взвесила на руке и, довольно кивнув, вернулась к двери. Сердце трепыхалось, в ушах шумела кровь, и Эви снова поколебалась, сжав ручку.
Шум продолжался, и теперь она была совершенно уверена, что за дверью кто-то стоит. Эви приготовилась, распахнула дверь и одновременно замахнулась кочергой, воскликнув:
– Что здесь происходит?
Кто-то охнул. Эви увидела большую тень и нанесла удар, за которым последовал болезненный стон. Эви с такой силой скрутила боль, что она отозвалась таким же стоном.
– Эви! Что, во имя Господа, ты делаешь? Ты могла меня убить!
– Ричард?
Эви уронила кочергу и потянулась к брату.
– О Боже, с тобой все в порядке? Мне очень жаль… Погоди, мне вовсе не жаль! Что я делаю?! Это ты что делаешь? И почему бродишь по ночам? Даже ты должен согласиться, что мне немного не по себе после недавних событий, – тяжело дыша, выпалила Эви.
– Ради всего святого, давай уйдем из коридора, иначе разбудим весь дом.
Он схватил упавшую кочергу, перед тем как увести сестру в комнату.
Эви накинула халат. Ричард шагнул к камину и зажег свечу от уголька, а потом обошел комнату и зажег еще несколько свечей, прежде чем опуститься в кресло. С гримасой потер плечо и знаком велел сестре сесть, что она без возражений сделала.
– Может, объяснишь, в чем дело? Почему ты топчешься под моей дверью, пугая меня до полусмерти?