Знаменитые писатели Запада. 55 портретов
Шрифт:
«Люди охотно развенчивают тех, кто приносит наибольшую радость: Верди, Чайковского, Кальмана, Дюма, Джека Лондона; в Америке стало модно оплевывать Хемингуэя, французы третируют Мопассана, в грош не ставят Анатоля Франса. И у нас на какое-то время развенчали Пушкина. Сальноволосые студенты орали, что он в подметки не годится „гражданственному“ Некрасову. Этот список можно продолжить Рубинштейном, Рахманиновым…»
Хемингуэю досталось, пожалуй, больше всех, вознесенного до небес, его кинули с грохотом наземь. Его знаменитый стиль, ставший эпохой в прозе XX века, разжалован в «манерность». Мужественная мускулатура его книг объявлена «слякотной мужской
Руководители Лубянки, отвечающие за идеологию и нравственность советского народа, тоже недолюбливали Хемингуэя. Все они — Берия, Абакумов, Игнатьев, Круглов, Серов и Шелепин — сделали все, чтобы не допустить приезда Папы Хэма в Советской Союз. Советская контрразведка собирала на писателя обширный компромат, среди которого оказалась и любимая Хэмом эмигрантская песня:
По аллеям Нескучного парка С пионером гуляла вдова. Пионера вдове стало жалко И она пионеру дала…Шпион да еще с такими низменными вкусами? Ему не место в СССР! Словом, хамы против Хэма. В марте 1955 года небезызвестный Александр Чаковский приехал на беседу в Министерство иностранных дел к Молотову и, в частности, спросил его мнения о хемингуэевском «Старике и море». Молотов ответил: «Мне сказали, что это — глупая книга».
А тем временем мода на Хемингуэя начала угасать и в России. «Через Хемингуэя мы все прошли, а он прошел через нас», — некогда сказал Анатолий Приставкин. И выделим слово: «прошел».
«Он победно завоевал наконец издательства, журналы, сцену. Но из внутреннего мира многих начал уходить. Расставание совпало с признанием… Каждый читатель уже мог выбирать себе писателя, нужного ему сейчас: писатель — это тоже величина переменная» (Юрий Давыдов).
«В последние годы, — отмечал Юрий Трифонов, — я слышал много пренебрежительных и иронических замечаний о Хемингуэе у нас в стране и на Западе, видел насмешливые улыбки снобов. „Неужели вам нравится Хемингуэй?“ Я должен был конфузиться и чувствовать себя старомодным и недостаточно интеллектуальным господином, польстившимся на ширпотреб. Но я не конфузился. Да, Хемингуэй вышел из владений снобов и в каком-то смысле передвинулся в область ширпотреба (портреты Хемингуэя продавались в магазинах вместе с галстуками и портсигарами, вместе с фотографиями кинозвезд, Есенина и Маяковского. — Прим. Ю.Б.). Однако это удел всех классиков от Сервантеса до Толстого. Отсвет ширпотреба — та мзда, которая взимаемся за всемирную популярность.
Мне кажется, Хемингуэй — один из немногих писателей, сумевших создать волну в этом бескрайнем море, называемом литературой».
И в порядке парадокса: когда Патрика Хемингуэя спросили, считает ли он своего отца величайшим писателем, он ответил: «Нет, мой кумир — Тургенев. Я много раз его перечитывал».
И самое время поговорить о родственниках, о клане Хемингуэя. Не клан Кеннеди, но все же…
Судьба близких
Последняя жена Хемингуэя Мэри Уэлш пережила его на 25 лет и скончалась 26 ноября 1986 года в возрасте 78 лет. После смерти Эрнеста она занималась журналистикой, выпустила книгу «Как это было»,
Младший брат писателя Лестер Хемингуэй в 1962 году написал книгу «Мой брат, Эрнест Хемингуэй», а через 20 лет, в 1982 году сам покончил жизнь самоубийством. Сначала отец Кларенс, затем сын Эрнест и вот младший Лестер, что навело журналистов на мысль, что в семье Хемингуэев суицид стал устойчивой привычкой. Слава Богу, что сыновей — Джека, Патрика и Грегори это участь миновала. Патрик и Грегори стали писателями, но до вершин отца, разумеется, не дотянули.
Прославилась внучка Эрнеста Хемингуэй Марго, которая в ранней юности заявила, что «люди из рода Хемингуэев должны испытать в этой жизни все». В 16 лет Марго сбежала из дома. В 21 лет она стала процветающей фотомоделью. Далее съемки в кино. Параллельно алкоголь и наркотики. «Я живу, как мой дед, — рассказывала 35-летняя Марго репортерам, — с одним только „но“: алкоголь довел его до самоубийства, меня — нет». Ой, не говори «гоп!»
О Марго Хемингуэй часто писали в прессе как о «красавице с бутылкой». «Когда однажды в туалете какого-то аэропорта я рухнула без сознания, потому что перед этим опять основательно напилась, ко мне вернулись остатки разума», — признавалась Марго. Ей пришлось пройти в клинике жесткий курс лечения от алкоголизма, сбросить лишние килограммы, после чего Марго написала книгу «Возвращение из ада». Но ад не отпускал ее.
Пикантный эпизод из жизни Марго: когда Франсуаза Саган неосторожно сказала, что Хемингуэй был «третьеразрядным писателем», она нанесла француженке удар в челюсть (ну, прямо, как дед!) и, оказавшись на полу, Франсуаза Саган была вынуждена признать: «Ваш дедушка был великим писателем».
Еще в жизни Марго Хемингуэй был буддизм, Индия, увлечение магией американских индейцев и кино. В фильме «Губная помада» она с треском провалилась. В итоге она не оправдала надежд и перспектив, которые выглядели поначалу блестящими. Не избежав, как и ее дед, психиатрической больницы, 40-летняя Марго Хемингуэй в 1996 году ушла из жизни, распотрошив упаковку сильнодействующего снотворного. Газеты безжалостно написали о ее уходе: не слишком знаменитая актриса, не слишком удачливая фотомодель, не слишком добропорядочная женщина средних лет, питавшая очевидную слабость к алкоголю, простилась с этим миром…
Зато грозила стать звездой третья внучка Хемингуэя Мэриел (Мэрилин). В 17 лет она сыграла в фильме Вуди Аллена «Манхэттен» и была выдвинута в число претенденток на «Оскар». С успехом она снялась, в отличие от Марго, в картине «Губная помада». Сестра Мэрилин Джоан пытается стать писательницей (гены Хемингуэя!), но ни капельки не преуспела на поприще литературы. Возможно, отыграются правнуки?.. Одна из них Дри, дочь Мэрилин, начинающая актриса и мечтает сняться в фильме по одному из романов своего прадеда.
Ну, и концовка затянувшегося рассказа, какая она должна быть — оптимистическая или пессимистическая? Повторим слова Эрнеста Хемингуэя, которые он произнес с легкой усмешкой: «Быть человеком — тяжелая профессия. Никто не выживает».
В рассказе «Смерть после полудня» Хэм написал: «Все истории, если рассказывать их достаточно долго, кончаются смертью. И тот, кто утаит это от вас, не является подлинным рассказчиком».
Можно рассказывать долго. А можно просто выстрелить.