Золото

Клив Крис

Зоя допила кофе, вымыла чашку и отправилась в ванную принять еще раз за это утро душ. Она постояла под струями теплой воды, смывая с себя все, связанное с молодым врачом и ее агентом, смывая воспоминания о столкновении с Джеком на треке. А когда все это ушло и она снова осталась совсем одна, Зоя заплакала. Легко, без труда. Плач получился почти беззвучным – слезы текли ручьем и смешивались с льющейся сверху водой. Она выплакала все свои беды и несчастья и, чтобы избавиться от мучительной боли в теле, стала репетировать свою чемпионскую речь в Лондоне. «Я очень

рада, что сегодня выступила так удачно и не подвела членов своей команды. А еще я благодарна всем за поддержку – и мои фэны вели себя восхитительно, и как же здорово видеть все эти британские флаги… Спасибо вам всем!»

Восточный Манчестер, Клейтон, Баррингтон-стрит, 203

Джек взял Софи на руки, чтобы отнести вниз – очень осторожно, стараясь не задеть катетер Хикмана. На пороге ее комнаты остановился.

– Может, я все-таки уговорю тебя одеться, а? Софи захихикала и стала болтать руками и ногами.

– Не-а!

– Что, на всю жизнь останешься в этой пижаме? Джек не видел, но почувствовал, как Софи кивнула.

– В пижаме? Правда? Даже когда вернешься в школу? Даже в день своей свадьбы?

Софи снова кивнула.

– Даже когда поднимешься на олимпийский пьедестал почета и услышишь «Боже, храни королеву»?

– Я не стану спортсменкой, ты разве забыл? Я буду джедаем.

– А-а-а, я забыл. Прости. Жаль, что забыл.

– Ты еще как пожалеешь.

– Это угроза?

– Нет, обещание.

Джек рассмеялся и тут же поморщился: Софи стукнула его кулаком по виску.

– Эй! – притворно возмутился он. – Вот не думал, что ты такая хулиганка.

Он легонько прижал к себе дочку, заставив ее брыкаться и хихикать. С Софи нужно вести себя очень осторожно, чтобы не разбушевались ее лейкоциты. Джек освоил эту науку: насколько крепко можно ее обнимать.

Он отнес Софи в кухню и усадил за стол. Кейт уже была там. Она заварила чай в большом коричневом чайнике, покачала его, поставила на стол, заботливо накрыла чехлом с изображением британского флага. Кейт была в кроссовках и белой обтягивающей футболке. Когда она наклонилась к столу, чтобы снять чехол с чайника, футболка задралась до талии. Джек усмехнулся.

– Что такое? – спросила Кейт.

– Ты – самая сексуальная из ныне живущих женщин, которые до сих пользуются чехольчиками для чайников.

Кейт отбросила протянутую к ней руку мужа.

– Уж эти мне шотландцы, – покачала она головой. – До чего ненасытны!

– Только потому, что ты такая зовущая.

– Перес-с-стань! – прошипела Кейт и попыталась вырваться из объятий мужа.

Он поцеловал ее в шею, отпустил и подмигнул дочке. Кейт ушла в соседнюю комнату, чтобы сложить и убрать в шкаф одежду после стирки, а Джек подключил свой мобильник к музыкальному центру. Зазвучала запись «Пять сотен миль» в исполнении «Проклэймерс», потому что это была любимая песня Софи, а еще потому, что как иначе можно было начать такой день, как сегодня, когда предстояли часы изнурительных тренировок, а солнце было ясным и чистым, как детские обещания?

Софи

подпевала. Джеку ужасно нравилось, что она обожает «Проклэймерс» – этих свирепых человечков из Эдинбурга, в своих самых лучших воскресных рубашках, заправленных в дешевые джинсы, в нелепых очках, с нелепыми же прическами. Если бы они все еще выступали, он непременно сводил бы Софи на их концерт, когда она чувствовала себя лучше, – пусть посмотрит, как выглядят эти парни на сцене. Один с акустической гитарой, а второй – только со своими эмоциями. Они выкрикивали эту песню, словно стреляли железными пулями в брюхо самого дьявола. Зазвучал припев, Джек поднял Софи на руки и закружился вместе с ней по кухне.

– Но я-а пройду пять СОТЕН миль! И я-а пройду еще пять сотен миль! Чтобы через ТЫСЯЧУ МИЛЬ упасть у двери твоей и увидеть тебя!

Софи выкрикивала слова песни, а Джек ощущал острое чувство любви. Вся эта песня была дерзким вызовом. Она помогала Джеку, Кейт и самой Софи верить в то, что она поправится. В душе Джек считал, что они смогут победить лейкоз одним только шотландским духом.

После того как отзвучала песня, Джек занялся лекарствами. Нужно было достать капсулы из нескольких коричневых баночек. Софи обхватила ноги отца. После танца ее слегка пошатывало.

– Ну-ка, Софи, садись. Ты ведь у меня уже большая, да? А я пока разложу твои пилюли.

Ну вот. Опять сбился со счета! Шесть маленьких желтых капсул. Четыре бело-голубых. Шесть красно-зеленых. Все они отправлялись в старый серебряный кубок с желтыми ленточками на ручках – на ленточках было написано «ЧЕМПИОН».

Софи знала, в какой очередности принимать лекарства. На дверце холодильника на всякий случай висела соответствующая распечатка – смешным веселым шрифтом. Хорошо, что химиотерапия так забавна. Иначе Джек бы ее побаивался. Рука дочери снова сжала его ногу.

– Пап?

– Ну что? – отозвался Джек и тут же повторил мягче: – Что, детка?

– Мне надо пописать.

– Ну и что? Ты же знаешь, где туалет.

– Знаю. Но я устала.

– Да ну? Самой идти не хочется? Софи улыбнулась.

– Ага.

Джек улыбнулся в ответ, притворяясь, будто ничего особенного не происходит. Вправду ли Софи так слаба или решила его подурачить? Порой на этот вопрос ответить трудно.

Джек погрозил дочери пальцем:

– Ты мне тут англичанку из себя не строй!

Из соседней комнаты выскользнула Кейт. Она положила на стол мобильник и взяла Софи на руки.

– Ладно, – сказала она. – Я тебя отнесу.

Софи обняла мать, уткнулась носом в ее шею. Кейт потянулась к Джеку и поцеловала его – неторопливо, по-настоящему. Свободная рука скользнула под его футболку.

– Ты… – прошептала она, и страх его как рукой сняло.

Джек сел за кухонный стол, проводил взглядом соблазнительную фигурку жены. «Какие же вычисления провела жизнь, чтобы я заслужил эту женщину? – гадал он. – Может быть, судьба просто отвлеклась на время и отсчитала таблетки не из той баночки?»