Золотое дно (сборник)

Личутин Владимир Владимирович

на самом деле, но этим тринадцати, предоставленным

самим себе и своей совести, суть дела была неизвестна,

и они просто зарылись под штабелем, пережидая бом­

бежку и заедая тревогу сухим пайком, Йо обстрел не

затих и к концу вторых суток, и третьих, со стороны

Бороух и навстречу все летели снаряды, и эти ш табеля

оказались как бы на перекрестке воющих трасс, на ни­

чейной полосе, и потому была прямая возможность по­

гибнуть под бревнами даж е от своего

снаряда. А в

этой узкой норе каким-то образом оказались два «жи-

вотника» — их, наверное, приволок тот кашлюн сани­

тар с давно не бритыми щеками; раненные в живот не­

престанно стонали, просили пить, санитар смазывал им

губы влажным бинтом, и в их сторону никто не смот­

рел, ибо все понимали, что «животникам» не жить, но

эти стоны да еще разгорающийся голод раздраж али

и выводили людей из себя. Потом один из раненых з а ­

тих, и от него пошел тяжелый запах...

Федя Чудинов не боялся смерти, потому что — как

считал он — не мог умереть: не могли исчезнуть его

длинные руки с узкими запястьями и вялыми голубыми

венами под белой кожей, его сухие волосатые ноги с

толстыми коленками, и впалый живот, и узкая грудь

со здоровым сердцем внутри. Это могло случиться с

кем-то другим, но ведь война на то и война — так рас­

247

суждал он. Федя леж ал на плащ палатке, подложив под

голову руки, сверху от взрывов сыпался песок и падали

мелкие щепки, снизу землю как бы встряхивало и при­

поднимало, и от таких ударов екало в пустом животе.

Федя сглатывал слюну, она была горькая и туго кати­

лась в пересохшем горле. Он прислушался к себе и по­

нял, что схватил ангину. «Боже мой, какая неприят­

ность! Сейчас бы чаю горячего с малиной да пропотеть

бы...» От домашних мыслей стало грустно, да еще этот

«животник» тревожил: стонал непрестанно и кого-то

звал. Федя сунул остаток сухаря в карман, ощутив л а ­

донью его шершавое тепло. Он давно бы уже проглотил

прокаленный огнем и хваченный плесенью кусок, но не

было слюны во рту, чтобы размочить его, и к тому же

Федя Чудинов этот сухарь берег, памятуя о будущем.

— П ож рать бы. Кишка на кишку с кулаками л е­

зет, — сказал ефрейтор Степа Ж вакин, невидимый в

протухшей холодной темноте. — Тут не знаешь, от к а ­

кой болезни и сдохнешь. У тебя есть чего пожрать?

— Не, — сказал Федя, и его рука в кармане завлаж -

нела. Слышно было, как Ж вакин ворочался, что-то с

хрустом ломал, потом,

царапая Чудинову щеку, протя­

нул маленький осколок, пахнущий рожью и махрой.

— Завалялся. Ты соси, ты сразу не ешь. Тут тебе

не у маменьки в гостях. М ама-то есть?.. Ну вот и л а д ­

но, — говорил Степа Ж вакин будто маленькому, и Фе­

дя представлял, как смешно елозит его верхняя што­

паная губа. — Ты соси, ты почмокивай — сытнее будет.

И Степа Ж вакин, показывая, как нужно есть, про­

тивно зачавкал, сипло схватывая штопаными губами

прогорклый воздух.

Федя послушно взял сухарь и сунул в карман, все

так ж е бездумно всматриваясь в темноту и с тоской

прислушиваясь к больному горлу.

— Сейчас бы сухарики сушить с солью да пиво ва­

рить... Сволочи! — сказал Степа Ж вакин в адрес нем­

цев. — Едри твою капусту! И пошто бы не жить? Сво­

лочи, — еще добавил он, ворочаясь и толкая железным

локтем Федину спину. — Эй, малец, потерпи! Д ай бог,

скоро все кончится! — крикнул он в темноту «живот-

нику», который стонал все реже и реже, не приходя в

сознание.

— Вот погину я, и никто от меня не родится. Значит,

248

фактически еще кто-то погинет. Правильно я говорю?—.

вдруг растерянно сказал Жвакин, наверное, впервые в

жизни задумавшись над страшной логикой войны.

— А чего так-то? — вяло спросил Чудинов, прогла­

тывая горький комок и ощущая в горле боль и спазмы.

— Как «чего»?..

— Холостяк разве?

— Да тут так понимать следует, что должность у

меня была хмурая, што ли...

Степан Ж вакин замолчал, опять тыкаясь локтями

в Федькину спину, наверное, хотел повернуться на дру­

гой бок, а Чудинов все так же безучастно леж ал, при­

слушиваясь уже к удаляющимся взрывам. Все реже

приподнималась земля, и тише гудели сотни бревен над

головой, можно было говорить даж е шепотом, и эта

надвигающ аяся тишина делала земляную щель похо­

жей на могильный склеп. Пахло сыростью, корой,

кровью и тленом.

Ж вакин сопел над самым ухом, что-то мокро сгла­

тывая, словно бы плакал он, и это Чудинова р азд р а­

жало.

— Отхожие места чистил, что ли? — вдруг выкрик­

нул он нарочито громко и весело, стараясь уязвить

Ж вакина, чтобы все посмеялись.

— Д а пошто? Хоть и это нужно...

— Д ак чего тогда?

— Мертвых одевал, — сказал нехотя Ж вакин и до­